радость. На нем был белый халат, и он рассудил, что любой здравомыслящий полицейский должен принять его за доктора.
Бочком, прячась за трубами вентиляции и кондиционирования, не слишком открываясь для удара дальнобойным парализатором, Глеб пробирался к припаркованному на крыше «Уралу». Такой роскошный катер представительского класса имелся здесь в единственном экземпляре. Сбоку сиротливо приютились две почти одинаковые «Амазонки», в центре стояло разбитое корыто «Бетельгейзе». Поодаль от других машин — служебный грузовик «Австралия» с красным крестом на высоко задранном брюхе.
— Гражданин, оставайтесь на месте! Вас заберут спасатели! — раздался рык с полицейского вертолета.
— Как же, заберут, — хмыкнул Глеб. — Вот этого мне как раз и не надо!
— Гражданин, оставайтесь на месте до окончания операции!
Намерения Глеба были для полицейских ясны. Да только не знали они, что он — не добрый доктор, любящий свою старенькую маму, а тот самый опасный рецидивист, из-за которого их сюда и пригнали.
— Я боюсь здесь оставаться! — проорал Глеб во весь голос. — Тут куча сумасшедших бандитов! Они стреляют из пистолетов и автоматов направо и налево! Кажется, я даже видел у них базуку! Да, точно видел! Кто-то целился из окна в вертолет! Поэтому я хочу убраться отсюда как можно скорее!
Полицейские вертолеты были оборудованы специальным прослушивающим устройством, которое считывало звук, отраженный от предметов, с помощью оптических средств и создавало эффект присутствия рядом с целью, даже если вокруг царила натуральная какофония.
— Вам ничего не угрожает! Вы под защитой нашего пулемета! — отозвался полицейский с вертолета. Судя по интонациям, новость о базуке, из которой запросто можно подбить вертолет, его совсем не обрадовала. — Дайте нам номер телефона, мы свяжемся с вами. Вы можете оказать неоценимую помощь властям!
«Слышат, легавые ушастые! — с замиранием сердца подумал Глеб. — Хорошо, что не слышали, как мутузил жирного доктора».
— В безопасности я буду только тогда, когда уберусь отсюда! — заорал он. — Я свяжусь с вами из катера! А телефон я потерял! Да! Вот так!
Похоже, против того, чтобы «доктор» добрался до катера, полицейские ничего не имели. Поэтому Глеб беспрепятственно преодолел расстояние до «Урала» и юркнул в прохладный салон.
Двигательные установки катера позволяли поддерживать режим кондиционирования даже на стоянке. Работал «Урал» на водородном топливе с абсолютно безвредной выхлопной системой. Окислившись водород превращался в чистую воду, которую при желании можно было даже пить. Редкое для Мамбасу экологически чистое средство передвижения.
«А доктор и правда богатенький! Изводить столько водорода для того, чтобы сесть в прохладный автомобиль? Шикует, плесень».
Глеб развалился в кожаном кресле, которое приятно пружинило под ним, огляделся. Кристаллопроигрыватель, радио, портативный стереовизор, симфоароматизатор. Автопилот, как же без него? Передал управление автопилоту, когда мчишь, скажем, над морем — и смотришь стерео. Всякие эротические программы. С подружкой, которая почти лежит на соседнем кожаном кресле. Таком мягком и упругом. Да, заманчиво. Надо бы купить себе такой катер. Только стоит он не две тысячи рублей и даже не двадцать.
Два задних сиденья «Урала» были поскромнее. Пластик, хоть и дорогой, но все же не кожа. Да и развалиться на них не получится. Места для друзей, которых захотел взять с собой. А между пластиковыми сиденьями — мини-бар.
Жмых распахнул дверцу, вытащил из холодильника ледяную бутылку пива, сорвал крышку, отхлебнул. Красиво жить не запретишь! Глянул из-под стекла вверх, на вертолет: не заметили легавые, как доктор освежается пивом прямо за рулем транспортного средства?! Легавые — люди странные. Узнай они, что он ограбил больничный сейф — неизвестно, пустятся в погоню или нет. Их вызвали сюда по другому поводу. А вот увидят пьяного за рулем — и ничто их не остановит. Будут гнать его, как зайца, до самого полюса.
Щелкнув тумблером включения радио, Глеб услышал рассерженный голос полицейского:
— Доктор, почему молчите? Почему молчите, доктор!
— Отвяньте, — выдохнул Жмых. — Я в себя прийти не могу. Там, внизу, целая банда орудует. Они убили доктора Родригеса, и доктора Санчеса тоже подстрелили. Захватили медсестер Лизу, и Бетти, и Каролину, и Жозефину. Что теперь с ними будет?
Полицейский, как было слышно по звуку, доносящемуся из динамиков радио, остервенело стучал по сенсорам своего компьютера.
— О каком докторе Родригесе речь? В списке персонала больницы не значится ни одного Родригеса!
— Да это ж прозвище его, — слабым голосом отозвался Глеб. — Он на латиноса похож, вот мы все звали его Родригес. И Санчес тоже.
— И Санчес похож на латиноса? — уточнил въедливый полицейский.
— Санчес похож на Санчеса, — вздохнул Жмых. — Что вы от меня еще хотите? У меня стресс! — Он бухнул кулаком по приборной панели. — Спрашивайте, что вам нужно, скорее, потому что я убираюсь отсюда. Не хочу, чтобы со мной сделали то же, что и с Бетти!
— А что с ней сделали? — спросил полицейский дрогнувшим голосом. Видно, воображение уже рисовало ему картинки разгула банды негодяев.
— Кхм. Кхм. Ей прострелили ляжку. Бедняга Бетти была толстовата. И пуля попала в самую филейную часть. Как верещала бедняжка! И ползла по полу. Ели ползла. А вот я смог убежать.
— Вы бросили раненую девушку одну?
— Такова жизнь, — вздохнул Глеб, заводя главный! двигатель. — Примите чуть в сторону, господа! Я убираюсь из этой проклятой больницы. Проваливаю отсюда! Улетаю с этой чертовой планеты! Только вы меня и видели! Что это за государство, которое не может обеспечить безопасности своим гражданам? Что это за страна, в которой бандиты врываются прямо в больницу, размахивая оружием?
— Мы запрещаем вам взлет! — заорал полицейский. — Вы мешаете проведению операции!
— Плевал я на ваши операции! — огрызнулся Глеб. — Мне своих операций хватает! Ведь я хирург. Я вам не говорил? Лучший хирург в Мамбасу. Я это… как его… светило мировой медицины. В сторону — или я протараню ваш вертолет!
С этими словами Жмых потянул рычаг управления на себя. «Урал» свечкой взмыл в небо. Беглеца крепко вдавило в кресло.
«Ничего себе, — прошептал Глеб. — Этот катер даже лучше, чем я думал! Куда там полицейскому вертолету!»
А «Урал» все набирал высоту. Мамбасу расстилался внизу, как на ладони. Кварталы белых зданий, утопающих в зелени, — богатые районы, государственные учреждения. Серые маленькие коробочки среди желтого песка или буйствующих джунглей — районы бедняков, тех, кто считал, что питаться вдоволь — этого достаточно, чьи амбиции не шли дальше покупки подержанного автомобиля или старой моторной лодки, кто не мечтал иметь двухэтажный особняк, а довольствовался четырехкомнатным флигелем с двумя кондиционерами.
Поодаль синела морская гладь. На горизонте едва угадывался песчаный мыс, на котором был расположен космодром.
— А ведь, пожалуй, на космодроме проще будет затеряться, — подумал Глеб. — Да и Мамбасу — это больше не актуально. Можно и правда убраться с этой планеты. Ларочке напишу письмо. Или не напишу. Последнее время она располнела, перестала за собой следить. Пусть думает что хочет! Не видать ей новых сережек. И денег больше не дам.
— Гражданин, посадите катер на карантинную площадку возле Первого госпиталя, — надрывался полицейский из радиоприемника. — Вы понимаете, что в ваш катер мог пробраться бандит? Что вы можете стать пособником преступников?
— Тут никого нет, — нагло заявил Глеб. — Даже я — лишь воспоминание на этой планете. Я улетаю — и черт бы вас всех побрал! Привет Бетти-с-Простреленной-Ляжкой и презренному Родригесу!
