В этой книге несколько раз мелькает его фамилия. Это не специально сделано, он действительно был очень прочно связан с лунной программой и отдал ей многие, может быть, лучше годы своей жизни. В Хьюстоне говорили: «Все потеряли надежду, что Дик когда-нибудь полетит, кроме него». Да, он никогда не терял надежды, хотя ему лучше, чем другим, виден был финиш «Аполлона», ограниченность возможностей «Скайлэба», бесперспективность его будущего: ведь годы-то, лучшие - не лучшие, - идут.
Слейтон лечился у всех знаменитых кардиологов США. Иногда перебои прекращались на несколько месяцев, затем наступали снова. Он заметил: чувствуешь себя лучше после хорошей пробежки, начал усиленно заниматься спортом. Ему запрещали летать, но не запрещали работать на тренажерах, и он проводит на них долгие часы, испытывая сам себя. В 1970 году сердечных перебоев не было целый год. Узнав об этом, Чарльз Бэрри, главный космический врач, решил еще раз, последний раз, заняться Диком Слейтоном. В клинике, где когда-то работал знаменитый кардиолог Майо, ему вводили прямо в сердце крошечные датчики, ему делали массу разных анализов и... не обнаружили никаких отклонений в сердечной деятельности! Десятилетний запрет снят: весной 1972 года он допущен к полетам в космос.
Допущен, но на чем летать? С кем? В апреле улетел экипаж Янга, в декабре стартуют ребята Сернана, и все, конец «Аполлону». Уже вовсю тренируются три команды «Скайлэба»: ведь это он сам назначил их. Первый полет на «Шаттле» будет, как считали тогда, не раньше 1977 года, а на самом деле он состоялся, когда Дику Слейтону было 57 лет, и вряд ли он сумел бы сохранить до этого срока свое безупречное здоровье. Да кто возьмет на себя ответственность послать на первое испытание нового корабля 57-летнего астронавта без опыта работы в космосе?
У него было действительно трагическое положение: ему запрещали летать, когда летали до 12 человек в год, и разрешили, когда полеты, по существу, застопорились. У него оставался только один, единственный шанс: ЭПАС. В Москве еще не было подписано соглашение на высшем уровне о совместном полете, когда Слейтон начал изучать русский язык.
- Лучше быть 50-летним новичком, чем 50-летним неудачником, - говорил Дик. - Я счастлив, что выбран для этого полета и очень хочу в нем участвовать. Я надеюсь, что наше сотрудничество перейдет в сотрудничество в других сферах...
Когда 24 марта 1975 года его ракету «Сатурн-1Б» вывозили на стартовую площадку, он воскликнул: «Какое это великолепное зрелище! Как жаль, что так мало людей видят это!» Трудно оценить меру влюбленности этого человека в космонавтику. Если бы мне доверили комплектовать американский экипаж ЭПАС, я бы написал его имя самым первым. Дональд Слейтон ждал своего полета 5935 дней.
И еще мне хотелось сказать два слова о дублерах экипажей ЭПАС. Мы редко вспоминали в этой книге дублеров, а зря. Им вообще не везет: после старта об их существовании чаще всего просто забывают. А после финиша - тем более. У людей непосвященных даже возникает мысль: а нужны ли дублеры? Это очень несправедливо. Это очень несправедливо потому, что полет - лишь последняя строчка огромной космической эпопеи, итог, в котором суммируются усилия десятков, сотен и тысяч людей, и в списках этих людей едва ли не первыми стоят дублеры. Несправедливо - потому что во время черновой, повседневной, долгой и - что греха таить - не всегда интересной работы дублерам не делают никаких поблажек - ведь экипаж-дублер знает и умеет все, что знает и умеет основной экипаж. Несправедливо - потому что у них равные обязанности и не равные права. Вернее, у них нет одного-единственного права - лететь первому.
Впрочем, о втором советском экипаже ЭПАС так сказать нельзя: они полетели как раз раньше первого экипажа. Опытным космонавтам - Анатолию Филипченко и Николаю Рукавишникову после многочисленных наземных проверок и тренировок было поручена испытание модернизированного варианта корабля «Союз» в реальных полетных условиях. Выбор именно этих людей в качестве первых дублеров не случаен. Именно Филипченко был в ноябре 1969 года командиром «Союза-7», стартовавшего вместе с «Союзом-6» и «Союзом-8». Николай Рукавишников тоже не новичок. В апреле 1971 года он вместе с В.Шаталовым и А.Елисеевым летал на «Союзе-10». Таким образом, оба космонавта уже своей предыдущей работой были как бы нацелены именно на задачу поиска, обнаружения и сближения с другим космическим объектом. В декабре 1974 года во время испытательного полета «Союз-16», естественно, ни с кем не сближался: ему не с кем было сближаться. Но вся программа автономного полета была отработана точно по графику ЭПАС, минута в минуту. Кроме того, несмотря на отсутствие корабля-партнера, была создана возможность испытать отдельные элементы нового стыковочного узла, никогда до этого не летавшего в космос.
Последующие долговременные полеты и эпопея ЭПАС затмили скромный 142-часовой полет «Союза-16», а между тем его роль в реализации совместного полета весьма велика. Проверялись не только технические новинки советского корабля. Девять американских станций слежения так же проводили в это время «генеральную репетицию», не говоря уже о подмосковном Центре управления полетом, для которого это тоже были контрольные испытания в реальных условиях. Короче, как сказал технический директор советской части программы ЭПАС член-корреспондент АН СССР К.Д.Бушуев, «тренировочные полеты двух беспилотных кораблей, которые проводились раньше, и полет «Союза-16» дали нам все необходимые данные, которые мы ожидали получить».
Два других советских экипажа: Владимир Джанибеков - Борис Андреев и Юрий Романенко - Александр Иванченков - «Молодые орлы», как с улыбкой называл их Томас Стаффорд.
По-разному сложились потом их судьбы. Не удалось слетать в космос Борису Андрееву, но трое других стали знаменитыми космонавтами, таланты которых раскрылись во время работы на орбитальных станциях. Особенно приятно выделить мне Владимира Джанибекова. Не только потому, что он - единственный советский космонавт, пять раз стартовавший в космос. И не потому, что на его долю выпали тягчайшие испытания на орбите. Но и потому еще, что трудно найти среди наших космонавтов человека более обаятельного, скромного, образованного и доброго. Понятие человеческой доброты редко фигурирует в статьях о космосе. А между тем именно это качество в конечном счете определяет человеческую личность...
Летом 1975 года В. Джанибеков и Б. Андреев во время совместного полета работали в подмосковном Центре управления (ЦУП). За две недели до этого они принимали участие в контрольных «играх» советского и американского ЦУП. Ю.Романенко и А.Иванченков дублировали первый экипаж на космодроме Байконур.
Из трех дублеров американского экипажа - людей уже «обстрелянных» космосом, двое - герои этой книжки, вы их уже знаете. Алан Бин, как вы помните, в ноябре 1969 года он стал четвертым человеком, высадившимся на Луну. В 1973 году он - командир второго экипажа «Скайлэба», который провел в космосе 59 дней. Очевидно, цифра 2 преследует Алана: вторая лунная экспедиция, второй экипаж «Скайлэба» и вот теперь - второй командир «Аполлона» ЭПАС.
Дублер В.Бранда - Рональд Эванс, который принимал участие в лунной экспедиции на последнем 17-м лунном «Аполлоне». Как вы помните, на Луну он не попал - ждал своих товарищей на орбите лунного спутника как пилот командного модуля.
Наконец, третий дублер, самый молодой из американцев, 39-летний Джек Лусма. Он тоже военный, офицер-десантник, затем стал авиационным инженером. Лусма довольно много летал и довольно долго ждал своей очереди в резервах различных экипажей «Аполлонов», пока, наконец, ему удалось слетать вместе с Бином на «Скайлэбе».
Самое поверхностное знакомство с американскими дублерами сразу убеждало в том, что руководство НАСА весьма серьезно относилось к комплектации второго экипажа «Аполлона» ЭПАС, назначив туда людей весьма опытных. И опыт их, если можно так сказать, свежий: все трое были в космосе не далее как за два с половиной года до старта ЭПАС.
Четырнадцать космонавтов и астронавтов много месяцев самоотверженно и дружно строили общую лестницу в небо. Пятеро поднялись по ней 15 июля 1975 года. Девять других остались внизу. Мысли этих девятерых были в Космосе, дела на Земле. Вот почему всегда, когда герои возвращаются на Землю, надо впопыхах, в общих радостях не забыть дублеров. Поверьте, они тоже заслужили цветы и улыбки.
Теперь вы знаете всех, кто мог полететь и кто полетел на «Союзе» и «Аполлоне». И остается только рассказать, как они летали.
В это время я находился в Хьюстоне, в Центре управления пилотируемыми полетами им. Джонсона.
