Лучших по городу выбрать мужей, уж наверно, не мог бы! Или вас Посейдон погубил в кораблях ваших быстрых, Грозную силу воздвигнув свирепо бушующих ветров? Иль вас на суше враги где-нибудь погубили в то время, Как вы отрезать старались коровьи стада и овечьи Или как женщин и город какой захватить домогались? Дай мне ответ на вопрос. Ведь гостем тебе прихожусь я. Иль ты не помнишь уже, как в дом ваш пришел я когда-то, Чтоб с Менелаем, подобным богам, убедить Одиссея Вместе ехать в судах крепкопалубных против троянцев? Целый мы месяц по морю широкому плыли. С трудом лишь Нами был убежден Одиссей, городов разрушитель'. Амфимедонта душа на это ему отвечала: 'Славный герой Атреид, владыка мужей Агамемнон! Все это, богорожденный, я помню, о чем говоришь ты, И расскажу обо всем хорошо и вполне откровенно, Как исполнение злое погибели нашей свершилось. Сватались мы за жену Одиссея. Давно уж уехал Из дому он. Ни согласья на брак, ни отказа царица Нам не давала, готовила ж смерть нам и черную Керу. Кроме того, против нас и другую придумала хитрость. Ткань начала она ткать, станок у себяпоместивши, - Тонкую, очень большую, – и нам объявила при этом: – Вот что, мои женихи молодые, ведь умер супруг мой, Не торопите со свадьбой меня, подождите, покамест Савана я не сотку, – пропадет моя иначе пряжа! - Знатному старцу Лаэрту на случай, коль гибельный жребий Скорбь доставляющей смерти нежданно его здесь постигнет, - Чтобы в округе меня не корили ахейские жены, Что похоронен без савана муж, приобретший так много. - Так говорила и дух нам отважный в груди убедила. Что ж оказалось? В течение дня она ткань свою ткала, Ночью же, факелы возле поставив, опять распускала. Длился три года обман, и ей доверяли ахейцы. После того ж как четвертый уж год наступил, совершили Месяцы круг свой обычный и множество дней пролетело, Женщина нам сообщила, которая все это знала. За распусканием ткани прекрасной ее мы застали, И поневоле тогда работу пришлось ей окончить. Выткав и вымыв великую ткань, нам она показала Этот покров погребальный, сиявший, как солнце иль месяц. Тут откуда-то бог, нам враждебный, привел Одиссея К самому краю полей, где жил свинопас в своем доме. Прибыл туда же и сын Одиссея, подобного богу. В Пилосе был он песчаном и морем оттуда приехал. Злую смерть женихам замышляя, отправились оба В город наш славный они. Одиссей, отставши от сына, Шел далеко назади. Впереди шел сын Одиссеев. Вел свинопас Одиссея, в дрянное одетого платье. Был похож Одиссей на старого нищего видом, Брел, опираясь на палку, в одежде убогой и рваной. Кто бы подумал из нас, даже самый по возрасту старший, Что Одиссей перед нами, внезапно вернувшийся в дом свой? Мы швыряли в него, оскорбляли дурными словами. Несколько времени он выносил терпеливо и стойко В собственном доме своем и наши удары и ругань. Но, побуждаемый волей эгидодержавного Зевса, С сыном своим Телемахом забрал все оружие в доме, Снес в кладовую и запер, двери засовом задвинув. Замысел хитрый тая, супруге тогда приказал он Выложить лук перед нами, а также седое железо - И состязанье для нас, горемык, и начало убийства. Но ни один между нас не смог нацепить на могучий Лук тетиву. Оказались для этого слишком мы слабы. После, когда этот лук попал в Одиссеевы руки, Дружно и громко мы все закричали словами, чтоб лука, Сколько бы он ни просил, ему ни за что не давали. Только один Телемах его ободрил и позволил. В руку приняв, Одиссей богоравный, в несчастиях твердый, Лук легко натянул и стрелу прострелил сквозь железо, После взошел на порог и высыпал острые стрелы, Страшно глядя, и тотчас сразил Антиноя стрелою; Начал потом и в других посылать многостонные стрелы, Целясь в упор. Женихи валились один на другого. Ясно было для всех, что какой-то им бог помогает. Ярости бурно отдавшись, они нас по залу разили Копьями вправо и влево и головы нам разбивали. Стонами полон был зал, и кровью весь пол задымился. Так, Агамемнон, погибли мы все. Наши трупы доселе, Непогребенные, кучей лежат в Одиссеевом доме. Ни у кого еще дома не знают того, что случилось, Близкие – кто бы, от крови омыв наши раны, на ложе Труп положил и оплакал, как принято это для мертвых'. Так на это ему душа отвечала Атрида: 'Как ты блажен, Одиссей многохитрый, рожденный Лаэртом! Ты жену приобрел добродетели самой высокой: Что за хорошее сердце у ней, как она безупречна, Как она помнит о муже законном своем Одиссее! Да! Между смертными слава ее добродетели вечно Будет сиять на земле. И на полные прелести песни О Пенелопе разумной певцов вдохновят олимпийцы. Не такова Тиндареева дочь, совершившая злое, Мужа законного смерти предавши. Суровая песня Будет о ней меж людей. Навеки она осрамила Племя всех жен слабосильных, которые даже невинны!' Так скончавшихся души вели меж собой разговоры, Стоя в обители мрачной Аида, в глубинах подземных. Те же, к полю спустившись из города, прибыли вскоре В сад Лаэртов, прекрасно возделанный. Сад тот когда-то
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату