экзамене уже не казался трагедией. Как-нибудь всё образуется. Надо только работу найти…
Позже, прибираясь, она нашла на кухонном полу две голубиные лапки.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Большой Босс принимает Катю на работу
Нашему королю не нужны вассалы, умеющие только поддакивать. Если он говорит «нет», мы все говорим «нет».
Первую половину дня Катя потратила на переезд — то есть отчислилась из абитуриентского общежития и перенесла в мансарду свои вещи. Всех вещей было две сумки с одеждой. Остальное Катя собиралась привезти из Пскова, когда поступит в институт и определится с жильем. Или купить на месте, если повезет с работой. В кармане у нее как раз лежала бумажка с адресом фирмы потенциального работодателя — Сережиного отца. Имя босса Катя не записала и теперь тщетно пыталась вспомнить. Утешало одно — всё-таки она была не совсем с улицы.
«Расслабься — я с ним насчет тебя поговорю, — вспоминались Кате вчерашние Сережины уверения. — Он тебя примет с распростертыми объятиями! Это же я тебя рекомендую!»
Катя от всей души надеялась, что так всё и будет.
Офис Сережиного отца Катя нашла с трудом. Он был спрятан во внутреннем дворе на одной из прилегающих к Невскому улиц за простой железной дверью безо всяких опознавательных знаков. Но за дверью всё было богато и стильно. Здесь пахло уже не помойкой, а эйр-кондишн и дорогими ароматизаторами. Охранник, сидевший за стеклянной стойкой, попросил паспорт и сказал: «Пройдите в приемную, вас вызовут».
Минут пятнадцать Катя просидела на диване, поглядывая по сторонам. Сверху поблескивал объектив видеокамеры, напротив за компьютером сидела секретарша, нарядом и манерами напомнившая Кате великолепную Лейку. Секретарша мельком глянула на посетительницу, доложила о ее приходе начальству и занялась своими делами. Минут через пятнадцать Катю пригласили, и она вошла в кабинет директора.
Кабинет был просторен и респектабелен. Почетное место в нем занимал уставленный оргтехникой и аксессуарами, заваленный бумагами письменный стол. По ту сторону стола восседал Большой Босс, он же — Сережин папа. Большой Босс выглядел недружелюбным, холодным и обремененным делами. Смотрел он не на Катю, а в монитор.
— Здравствуйте, — робко сказала Катя.
Босс поднял голову, и выражение его лица волшебным образом изменилось. Надменность и общее недовольство жизнью исчезли, сменившись радушием и дружелюбием.
— Катенька? Присаживайтесь.
Он даже слегка привстал, указывая Кате на стул напротив. Несколько секунд Босс молча глядел на нее, впрочем, довольно дружелюбно. Катя рискнула прервать молчание:
— Серега сказал…
— Кофе хотите? — перебил ее Босс.
И не дожидаясь ответа, сказал в микрофон:
— Людмила, два кофе!
Потом, подмигнув Кате, произнес насмешливо, с отеческим укором:
— Что же вы, голубушка, так опозорились? Я думал, мой Серега один такой оболтус, но и он на тройку вытянул. Целый год вас, лентяев, натаскивали…
Катя покраснела.
— У меня по истории всегда была пятерка! — запротестовала она. — Кто же знал, что в билетах будут эти партизаны!
Секретарша принесла кофе и подала его Кате изящно и осторожно, положив салфетку под блюдечко.
— И что дальше? — спросил Сережин папа.
— Я хочу записаться на подготовительные курсы и одновременно работать, — Катя попыталась перевести разговор на дело. — Я знаю английский… почти свободно, могу вести деловую переписку, быстро печатаю, умею делать таблицы в «экселе»…
Сережин папа хмыкнул, и Катя замолчала.
— Хорошо хоть от армии вас откупать не надо, — сказал он. — Ничего, на следующий год поступите. Сережа вас всячески расхваливал. Я к его рекомендациям отношусь, скажем так, с разбором, — он снова хмыкнул. — Но сейчас, пожалуй, склонен с ним согласиться. Вижу, что такая милая девушка, как вы, с легкостью вольется в наш дружный коллектив и, пожалуй, даже украсит его. Но учтите: выше всего я ценю надежность и порядочность. Надежность и порядочность! — повторил он с явным удовольствием. — Не так важно, что вы знаете или умеете… Думаю, пока мало что… Но научитесь, это не страшно. Вы — девушка из хорошей семьи, с хорошей, так сказать, наследственностью. Не сомневаюсь, что у вас всё получится.
«Какой приятный человек Сережин папа!» — подумала Катя, отпивая глоток душистого кофе.
Она чувствовала себя принцессой на приеме у короля дружественной страны. Как он мог вначале показаться ей надменным брюзгой?
— Строго говоря, офис-менеджер, а если уж говорить прямо, сторож — это не работа для молодой инициативной девушки, — продолжал Сережин папа. — Я одобряю ваше желание пожить самостоятельной жизнью, набраться опыта и поспособствую этому. Будьте готовы к тому, что периодически вам будут давать разные поручения — отвезти, забрать, доставить-получить. Надеюсь, вы не возражаете?
«Понятно. Девочка на побегушках», — подумала Катя, но вслух ответила:
— Я абсолютно не против.
— Поработаете, мы к вам присмотримся, понаблюдаем и, если вы себя хорошо зарекомендуете, определим перспективу роста. Вижу, у вас возникает вопрос насчет зарплаты… Естественный вопрос, но, хм… несколько преждевременный. Мы вернемся к нему месяца через три, после испытательного срока, когда определится круг ваших обязанностей.
Под пристальным папашиным взором Катя смутилась и пробормотала, что деньги не главное, она всё понимает и не возражает. Босс заметно повеселел и снова пустился в болтовню:
— Не понимаю, как же умудрились провалиться на экзамене? Из вашей школы, с такой подготовкой, с такими связями, по договору! Даже такого бездельника, как Серега, и того удалось пристроить, а вы производите впечатление умной, старательной девушки…
— Я же не по договору поступала, — объяснила Катя. — А в нашей школе и программы другие оказались. Представляете, в экзаменационных билетах партизаны есть, а в школьной программе…
— Погодите, так вы разве не в Сережином классе учились?
— Нет, мы с ним только вчера познакомились, — простодушно сказала Катя. — После экзамена по истории.
Сережин папа почему-то сразу перестал улыбаться, пробормотал нечто вроде «раздолбай чертов » и сухо спросил:
— И в какой же школе вы учились?
— Я закончила пятнадцатую школу города Пскова. С педагогическим уклоном, — уточнила Катя, думая, что это произведет на Босса положительное впечатление.
— Ну да, еще и иногородняя, — проворчал Босс. Лицо его более не выражало добродушия, стало таким же надменно-брезгливым, как в тот момент, когда Катя вошла в кабинет.
«Всё пропало, — подумала Катя. — Сейчас он меня выставит».
