тяжело! Это всегда болезненно для меня.
– Всегда? Ты так говоришь, как будто ты священник или что-то в этом роде. – Лили резко поднялась на ноги. – Ну что ж, если ты закончил свой допрос, я думаю, нам пора разойтись по домам.
– Лили, мы должны были вытащить все это на свет. Я мог бы узнать о тебе все другим способом, но мне не хотелось его применять.
– Не понимаю, о чем ты говоришь, но знай, что мне это копание в моем прошлом не понравилось. Лили повернулась и выскользнула из пещеры. – Так что хватит об этом.
– Это нужно было выяснить, чтобы ты поняла одно: то, что случилось у тебя с Бэлдором, никогда не повторится в отношениях со мной.
– Это ты так говоришь!
– Боже мой, Лили! Я же не какой-то проходимец, который может испортить тебе жизнь.
– Откуда я знаю? Тэйт был гораздо менее загадочен, чем ты. Ты работаешь на корпорацию, штаб- квартира которой так «удачно» расположена в другой стране. У тебя, по всей видимости, сколько угодно свободного времени. – Она остановилась, чтобы перевести дыхание. – И если подумать, то все, что ты тут делаешь, очень напоминает попытку втереться в доверие.
– Да, напоминает, – согласился Эндрю. – И что, значит, ты собираешься вычеркнуть меня из своей жизни и никогда больше не видеть?
Боль пронзила Лили с такой силой, что она была поражена. Никогда не видеть Эндрю? Это воплощение юной жизнерадостности и сексуальности.
Человека, который, несмотря на свою молодость, так ее понимает? Разве можно от этого отказаться? Она еще не отдавала себе отчета в том, насколько безраздельно он владеет ее душой и телом.
Ну почему же? – ответила она, ступая на песок. – Какое мне дело, почему ты решил меня найти? Ты сам сказал, что я могу взять от тебя все, что мне надо, вот я это и делаю.
– Лили!
Она остановилась и посмотрела на него через плечо.
– Завтра я хочу привести с собой Гуннара и Квинби, чтобы вас познакомить. Ты не возражаешь?
– Но ты же хотел немного подождать?
– Обстоятельства изменились.
Лили кивнула. Она и сама чувствовала, что в их отношениях что-то принципиально изменилось в эту ночь. Расспросы Эндрю всколыхнули в ней слишком много боли, открыли раны, которые она считала давно зажившими. Но, причинив боль, Эндрю стал ближе ей эмоционально, ближе, чем после занятий любовью. Теперь Лили не вспомнит больше о том, что сделал с нею Бэлдор, без того, чтобы в памяти не возникла также и эта лунная ночь, когда она рассказала Эндрю о своем горе. Он сумел стать как бы частью ее прошлого, глубоко проникнуть в ее душу. Неужели он так проницателен, что предвидел результат? Легкость, с которой Эндрю читал ее мысли, заставила ее насторожиться.
– Так могу я их завтра привести?
– Как хочешь. – Лили быстро пошла прочь.
– Они так похожи, что их, наверно, принимают за брата и сестру, – сказала Лили, наблюдая, как Гуннар и Квинби играют с Кэсси в мяч. И Гуннар, и его жена были высокими, светловолосыми. Трудно было определить их возраст. Если в их волосах и были седые нити, то совсем немного. Новые знакомые с веселыми криками бегали по песку, перебрасывая огромный надувной красный мяч с такой энергией и живостью, что казались не многим старше Кэсси. – Они что, скандинавы?
Эндрю покачал головой, поднимая к губам стаканчик с кофе.
– Квинби действительно имеет шведские корни, но Гуннар – нет. Он из Гарвании. Лили озадаченно нахмурилась.
– Гарвания? Никогда не слышала о такой стране. Эндрю пожал плечами.
– Такой страны больше не существует. Соседнее государство, Саид-Абаба, аннексировало ее двадцать лет назад.
– А, – с облегчением воскликнула Лили. – О Саид-Абабе я хотя бы что-то слышала. Это страна с тоталитарным режимом, которая вечно ведет пограничные споры с Седиханом и Тамровией, так?
– Так.
Взгляд Лили опять вернулся к троице, играющей неподалеку.
– Мне нравятся твои друзья, – сказала она искренне. – И они совершенно очаровали Кэсси. Я никогда не видела, чтобы она так быстро к кому-то проникалась симпатией, вот разве только к тебе.
– Ничего удивительного. Квинби говорит, что Гуннар в душе так и остался ребенком. Он, по- видимому, наслаждается игрой не меньше, чем сама Кэсси. А Квинби всегда обожала детей.
– А свои дети у нее есть? Эндрю кивнул.
– У нее сын, который учится в Марасефском университете в Седихане. Джед отличный парень.
– Каким отеческим тоном ты говоришь! Ты вряд ли намного старше его.
Рука Эндрю с силой сжала пластмассовый стаканчик.
– Ты опять стараешься представить меня этаким юнцом-студентом? Я думал, что мы уже с этим разобрались. Зачем ты опять строишь барьеры между нами?
– Они и так существуют.
– Странно, как ты их не замечаешь, когда мы занимаемся с тобой любовью, – очень тихо проговорил Эндрю. – Ведь в эти минуты они пропадают, правда?
Лили почувствовала, как вспыхнули ее щеки.
– Секс – это одно из основных наслаждений в Жизни и действительно может заставить человека забыть обо всем… на время.
– Занятие любовью.
– Что?
– То, что мы делаем, это не просто секс, это занятие любовью. – Эндрю поднял стаканчик к губам и двумя глотками осушил его. – Когда-нибудь ты это поймешь.
Она удивленно посмотрела на него.
– Ну уж не знаю…
– Ты прекрасно все знаешь! – Он с неожиданной силой сжал стаканчик, сломав его. – Ты любишь меня, черт возьми! Ты просто не хочешь это признать. – Он вскочил на ноги и отшвырнул сломанный стаканчик. – Пойду поиграю с Кэсси.
Лили наблюдала, как он шел к играющим, и едва сдерживала желание позвать его обратно. Что это с ним сегодня? В нем явно появилась какая-то несвойственная ему озабоченность и резкость. Лили сразу же ощутила это, когда он пришел на пляж в компании Гуннара и Квинби два часа назад.
– Можно посидеть с тобой? – Лили услышала голос Гуннара. – Я, должно быть, постарел больше, чем думал, – твоя дочь меня совершенно загоняла.
– Ты совсем не выглядишь загнанным. Гуннар опустился на песок рядом с ней.
– Я талантливый актер. Думаешь, я позволю ребенку заметить, что старшее поколение не поспевает за ним? Но теперь пусть Эндрю поработает немного. Остался еще кофе?
Лили налила кофе из термоса и протянула ему стаканчик.
– Черный, – уточнила она. Он кивнул, беря стаканчик.
– Когда-нибудь ты позволишь мне сделать тебе настоящий кофе? – Он отпил глоток. – Я предпочитаю кофе с корицей и имбирем.
– Как экзотично. Так его пьют в Седихане? Он кивнул.
– Это только тебе кажется экзотикой. Когда ты привыкаешь к чему-то, то оно кажется уютным и удобным. – Он посмотрел на кофе. – Седихан хорошее место для жизни. Тебе бы там понравилось.
Лили насторожилась.
. – Вы так думаете?
. – Квинби понравилось. Ей потребовалось время, чтобы привыкнуть, но теперь она не променяла бы его ни на что другое.
