— Скорее наоборот, синьоре. На полицию-то я с прибором бы положил — за эдакие деньжищи… Но покойнику любые деньги ни к чему, верно?
— Верно. Ну, ступай себе с богом.
Робингуд неторопливо разливает водку по рюмкам, молча чокается с Ванюшей. Выпив и крякнув, протягивает руку к блюду с фруктами — за неимением в этих бусурманских краях огурчиков- помидорчиков…
Дальше все происходит очень быстро — не уследишь взглядом (так что снимать эпизод лучше рапидом).
Робингуд — черт его знает как — разворачивается вокруг своей оси на 180 градусов, оказавшись стоящим рядом со своим столиком в классической позе «Это ограбление!»: ноги чуть согнуты в коленях, пистолет, придерживаемый двумя руками, четко сканирует — вправо, влево — весь соответствующий сектор ресторанного пространства. И когда по прошествии секунды становится ясно, что в руках у атамана — никакой не пистолет, а неочищенный банан с фруктового блюда, часть публики успевает уже отреагировать на эскападу варяжского гостя чисто рефлекторно: обнажив собственные стволы. Особенно хорошо смотрится смуглолицый «араб», извлекший прямо откуда-то из складок своего плаща-галабие автомат- коротышку М-10 «Ингрэм», часто (и по делу) величаемый «лучшим другом террористов».
Ванюша тем временем устремляется к двери, ведущей из ресторанного зала на кухню и в подсобки — вроде бы и не бегом, но со неостановимостью советского хоккеиста Рагулина, катящегося к чехословацким воротам. Неосторожно заступивший ему дорогу здоровяк в пиджаке от Гуччи отлетает в сторону так, будто его сбил грузовик (хотя Ванюша вроде бы и рук-то с сему процессу не приложил); при этом «кольт-магнум» здоровяка, кувыркнувшись высоко в воздухе, шмякается на соседний столик — прямо в блюдо с почками-сотэ, обдавши туалет обедающей за ним кинозвезды-унисекс фонтаном кисло-сладкого мясного соуса. Однако «чехословацким воротам» на кухню, похоже, суждено-таки остаться нераспечатанными, ибо по обеим их «стойкам» уже выросло по «защитнику» с «Ингрэмами»… Впрочем, Ванюша и без того уже остановлен «судейским свистком» — окликом «А-атставить!!» своего атамана.
— Всех благодарю от лица службы! — и Робингуд адресует онемевшему залу приветственный жест вкупе с предвыборной улыбкой на 64 зуба. — Отбой учебной тревоги! Пейте пиво, ребята…
На том конце зала начинается темпераментная разборка между хозяином «кольта» и телохранителем кинозвезды. Робингуд между тем уже наполнил рюмки по новой:
— Ну как — всё уразумел?
— Ну…
— Нас
— А вывод?
— Вывод прост: силовой прорыв — выбросить из головы напрочь. Мы ждем сигнала от Подполковника. Только ждем — и ничего более.
— А если он не…
— Тогда — кранты. Ну, разливай, что ль…
26
— …Итак, мы будем в нашем расследовании исходить из того, что планируемый «ассасинами» ядерный удар есть прямое продолжение событий 11-го Сентября. — Подполковник занимает атаманское место в голове длинного шервудского стола; одесную и ошую от робингудова начштаба расположились Чип с Ёлкой (та уже успела переодеться в сухое — в чей-то камуфляж с подвернутыми рукавами). — Хотя это, конечно, не более чем гипотеза… И если мы не угадали — привет: на отработку побочных версий у нас всё равно нет ни времени, ни ресурсов.
— Если я правильно поняла, Александр Васильевич, — подает голос Ёлка, -вы отвели нам с Чипом роль эдакого коллективного доктора Ватсона — задавать вам по ходу расследования глупые вопросы…
— Отнюдь не Ватсона! Если уж по аналогии, то я собираюсь использовать вас в качестве Арчи Гудвина: для сбора первичной информации, на основе которой я, Ниро Вульф, и буду делать свои выводы.
— Ого! А где ж тогда наш Сол Пензер сотоварищи — ну, все эти Вульфовы приходящие супероперативники по пятнадцать дорогущих тогдашних долларов за час?
— А их нет, Елена. И не будет. Никого, кроме нас троих. Боюсь, вы недооценили степень «некомплекта личного состава» в нашем подразделении…
— Го-осподи!.. А Робин? а Ванюша?.. Их что… уже?..
— Ну-ну-ну! Не так пока всё траурно. Однако прийти нам на помощь они не могут; напротив того — они сами в этой помощи отчаянно нуждаются… По ряду причин — я не стану на них останавливаться — мы сейчас начисто лишены возможностей для оперативной работы по нашей версии. Наружное наблюдение, микропередатчики в коктейльной маслине — ничего этого у нас нет и не предвидится. Впрочем, может, оно и к лучшему…
— В каком смысле — к лучшему? — озадачивается Чип.
— Видишь ли, в разведке есть нечто вроде аксиомы: разведывательная информация всегда недостаточна для принятия окончательного решения — сколько б ее ни было на самом деле. Точнее,
— Я понял, Александр Васильевич, — подается вперед Чип. — Вы хотите, чтоб я нашел и взломал какие-то суперсекретные Х-файлы — так сказать, информация уже отфильтрованная и ректифицированная…
— Ну, может до этого и дойдет дело — со временем, но начнем мы с информации самой что ни на есть открытой. Газеты, журналы, биржевые сводки — полный интернет в нашем распоряжении.
— Как так — открытая?! — в один голос изумляются Чип с Ёлкой.
— Именно так. Открою вам страшную тайну — практически всю реальную информацию разведка черпает из открытых источников — ну, плюс электронный шпионаж. А нелегальная деятельность — это, по большому счету, туфта для начальства. Ведь начальство — ну чисто дети! — свято верит: если некие сведения украли по ходу тайной операции,
— До анекдотов ведь доходило, — Полковник чуть расслабляется, откинувшись на спинку кресла. — Мой Наставник (любопытнейший, надо заметить, был персонаж) долго-долго и в высшей степени успешно возглавлял нелегальную резидентуру в Нью-Йорке. Профилем их была научно-техническая разведка — сперва по Бомбе, потом электроника и всё такое… У него было великолепное прикрытие — он владел небольшим, но весьма процветающим патентным бюро. И вот стандартная ситуация: из Центра приходит запрос — 'Добыть