Баллады о Боре-Робингуде: Паладины и сарацины

Сайрус: Ничего не понимаю! Почему Робингуд не стал возвращаться? Понял, что в Эмиратах он под колпаком, и дает знать, что будет прорываться обратно в Москву по какому-то резервному варианту? И почему они скрывают друг от друга информацию? Или… или Подполковник действительно не сумел взять документы из камеры хранения и просто не въехал в серьезность расклада?..

Григорий: Не стройте себе иллюзий, Сайрус. Они поняли одно: кто-то их усиленно подталкивает к вполне определенному оперативному решению — немедля стягивать все силы в Москву, — и, не сговариваясь, решили делать нечто обратное. Пока не могу просчитать, что они выгадывают на таком тактическом ходе (да и выгадают ли вообще), но наш сценарий они, в любом случае, поломали; молодцы ребята, ничего не скажешь… А нужной информацией они наверняка обменялись, посредством условных фраз и намеков, и до ячейки той Подполковник тоже наверняка добрался — я, во всяком случае, склонен исходить из этой посылки.

Сайрус: Но передать ту информацию из Москвы в Эмираты…

Григорий: А вот это уж — хрена, что верно, то верно! Передавать такое по открытой связи — это надо быть полным идиотом, а другой у них сейчас нет. И если вы достаточно плотно перекрыли Робингуда в Эмиратах…

Сайрус: Мы контролируем каждый его шаг, каждый чих и любые каналы связи — вплоть до интернетовского трафика. Разве только Российское консульство…

Саид: Российское консульство — это наша проблема, мистер Сайрус. Там он не получит ни канала связи, ни убежища.

Сайрус: Благодарю вас, Саид-эфенди. Итак, Робингуд «зажат плечами»: мы полностью контролируем его перемещения и связь, и не дадим ему легально покинуть Эмираты вплоть до начала операции «Ассасин» — а тогда немедля возьмем. Даже если у него в заначке есть дипломатический паспорт, после такого теракта всем будет наплевать на дипиммунитет… Если же его известят из Москвы об «Ассасине» (воспрепятствовать однократному сообщению по открытой связи невозможно) — это даже к лучшему: перехватим текст, и он будет фигурировать на суде как дополнительная улика… если мы решим доводить дело до суда. А что в Москве?

Григорий: Подполковник забился в свою тараканью щель, в этот их Шервуд. Извлечь его оттуда, разумеется, невозможно — да и не нужно: пускай себе сидит. Вся Москва перекрыта нашими людьми так, что он и носа высунуть наружу не сможет; каких-либо оперативных возможностей по сбору информации об операции «Ассасин» он лишен начисто.

Сайрус: А что он может знать об «Ассасине» — в самом пиковом для нас раскладе, если он получил-таки документы от этого вашего Лоуренса?.. кстати — почему «Лоуренс»?

Григорий (задумчиво): Ну, что тут сказать… Действительно, Лоуренс — только наш, советский. Командовал партизанскими армиями курдов — не отзови его тогда в Союз, там сейчас наверняка был бы независимый Курдистан. Привел к власти юного, в ту пору вполне вменяемого идеалиста капитана Каддафи и неплохо его в те, первые, годы контролировал, чисто на личном обаянии — опять отозвали, козлы… Восток знал как никто; не знаю уж, верно ли, что он сам обратился в ислам, но на его рабочем столе в Аквариуме всегда лежал коран на арабском, весь в закладках… вполне демонстративно, ведь в ту пору это, мягко скажем, не поощрялось… Карьеры толком не сделал: дали генерал-майора — и тут же выперли в отставку, невиданное по тем временам дело. Слишком уж хорошо сбывались его прогнозы — мрачноватые прогнозы, прямо скажем… Сами, небось, знаете, Сайрус: начальство всегда ждет от разведки не правды, а подтверждений собственным иллюзиям…

Сайрус (со странным выражением): Как не знать, Грегори… простите, прервал.

Григорий: В последние годы Лоуренс работал как независимый аналитик для корпораций и различных групп стратегического планирования. Он сохранил свои контакты в спецслужбах, и при этом обзавелся поистине невероятными связями в мире мусульманских диаспор центральной России… Вот по этой линии, похоже, и произошла утечка: нам ведь пришлось задействовать в операциях прикрытия по «Ассасину» и кое-какие южные криминальные группировки…

Сайрус: Так что этот ваш супершпион мог накопать по «Ассасину»? По максимуму?

Григорий: Ну, будем считать, что они знают о пропаже в Российском флоте крылатой ракеты «Гранит», неуязвимой для нынешней системы ПВО Штатов и НАТО, прямо с ее штатной ядерной боеголовкой. Знают и то, что покупателями «Гранита» были радикальные исламисты…

Саид: Не «исламисты» вообще, а «вахабиты». Чисто конкретно.

Григорий: Прости, Саид — всё время упускаю, что для тебя это важно… В принципе Подполковник может еще вычислить, по косвенным признакам, что теракт намечен на Рамадан, то есть через четыре дня. Вот, собственно, и все козыри, что могут у него быть. Угадать истинное направление нашего удара он не сможет никакими силами, помешать ему — тем более.

Сайрус: Мне бы вашу уверенность…

Григорий: Согласитесь, Сайрус: чтобы придумать такую цель для ядерного удара, надо обладать очень уж извращенным умом… (смешок) …вроде нашего с вами.

Сайрус (после паузы): Скажи, Грегори… А что делал бы ты на его месте?

Григорий: Я проанализировал бы позицию, удостоверился, что шансов на ничью нет и употребил бы оставшиеся трое суток — а это немало — на дела практически полезные, как то: распихивание бабок по офшорам, подготовка окон через границу, может быть, пластическую операцию… я даже не уверен, что нам стоит ему в этом мешать. И — вот вам четкий тест-прогноз. «Гранит» тот — вроде бы как с утонувшей субмарины «Белгород», а работами по подъему «Белгорода» руководил тот самый вице-премьер, с которым Подполковник крутит кучу оружейных гешефтов на внешних рынках. Так вот: если Подполковник в ближайшие часы обратится к своему подельнику за консультацией (а уж это мы отследим немедля) — он всё же полез в драку; не обратится — значит, трезво занялся спасением собственной задницы…

24

Усеченный конус старинной медной джезвы более всего смахивает сейчас на миниатюрный вулкан: пена консистенции пористого шоколада вспучилась над ее горловинкой, будто та самая «палящая туча» над кратером некстати пробудившегося Сен-Пьера; миг — и она низринется по склону, обращая беспечный банановый остров Мартиника в дымящийся бедленд… Однако Подполковник этого самого мига предоставлять ей, разумеется, не намерен: он завершает священнодействие, хирургически выверенным движением снимая джезву с огня и остановив вулканические процессы в ее недрах при помощи пары кристалликов соли.

— Алеша! — окликает он напарника, пребывающего, похоже, в полной прострации у своего ноутбука. — Подставляй-ка чашку: промоем мозги кофеинчиком — и за работу…

Чип с торопливо глотает свежезаваренный кофе, не различая его вкуса — мысли компьютерщика, по всему видать, блуждают где-то за тридевять земель, там, где тасует в своих электронных мозгах список целей спятивший двадцатихиросимный «Гранит»; на подполковниково: «Ну и как тебе?..» он лишь рассеяно пожимает плечами: «Да, хороший кофе… Спасибо, Александр Васильевич…»

— «Хороший», — хмыкает Подполковник, — это в смысле 'не хуже, чем «Нескафе» '?

— Ну, вроде того…

— М-да… Вот они, плоды просвящения: поколение, почитающее растворимый «Нескафе» за кофе, а «Миллер» — за пиво…

— Просто поколение ценит время выше вкусовых нюансов; а так быстрее…

— Вот-вот! Опять-таки, хлебнешь чего-нибудь вроде «Нескафе» — и сразу проникаешься пониманием: реформаторы русского языка (мать их ети!) правы, кофе-то — оно и вправду среднего рода… А настоящая печаль в том, что по мере глобализации мировой торговли любые качественные, нестандартизованные, продукты будут даже не дорожать (это-то как раз правильно), а впрямую