— Ну, что там? Он зачем? Надолго?
На сутки — до завтрашнего рассвета. Отдохнуть на планете и закупить припасов. Имеет на продажу координаты аж трех планет — две класса В-4 и одна чистого класа С — но здесь он покупателей не найдет, разве что на Зилаше. Зато отец за продуты цены втрое заломил, так тот даже не моргнул!
— А что так мало, только на сутки? — огорченно спросила Марта.
— Он же холандер! — снисходительно фыркнул Эрнст. — Ему надо напряженность Z-поля поддерживать, нельзя делать большие перерывы между прыжками. Они нигде больше суток не задерживаются.
— А как же…, — круглое личико Эльзы разочарованно вытянулось.
— Размечталась! — хмыкнула Бригита. — Поразвлечься — сутки в самый раз! Верно, Эрнстье?
— Да, — радостно кивнул тот. — Отец обещал после работы вечеринку в честь гостя.
— Ну? — Эльза снова воспряла духом и пихнула Сенту в бок. — Я тебе говорила?
Сента не успела ответить. Из калитки выглянула мать и раздраженно позвала ее.
— Ну, точно, старостиной дочке — первый шанс, — зло прошипела в спину Бригита.
Никакого исключительного шанса дома не обнаружилось: гость ушел с отцом на склады, а мать немедленно запрягла Сенту в подготовку грандиозной вечерней пирушки. Она была очень рассержена, или расстроена, и молча гремела кастрюлями, сурово поджав губы.
— Ну что ты дуешься, ма? — не выдержала Сента. — Праздник же, гости, Эрнст сказал, отец с хорошей прибылью сторговался. Радоваться надо!
Мать молча задвинула в духовку пироги на противне, как личных врагов, с грохотом захлопнула дверцу и резко обернулась, отбросив полотенце.
— Холандеры — зло! — убежденно сказала она. — Господь создал людей смертными, нарушать волю Его — грех! — Она прервалась, беспомощно взмахнула руками, силясь сформулировать ускользающую мысль. — Он только притворяется человеком! Что для него наши правила и законы? Что для него люди? Только пища!
— Ну, ты даешь, мам! — восхитилась Сента. — Прям как о людоеде. Что ты, право? Они же с людьми торгуют — а с кем еще? Пусть бы он попробовал нарушать законы!
Мать секунду молча смотрела на нее, потом, обреченно махнув рукой, вновь отвернулась к плите. На крыльце послышались шаги. Через минуту ухмыляющийся отец втолкнул на кухню Эрнста.
— Вот, займись-ка делом, хватит гостю надоедать. Мать, займи его! А ты…, — он критически окинул взглядом дочь. — Сними-ка фартук. Тебе что, не во что переодеться? Я хочу тебя представить…
— С чего бы это переодеваться? — Сента строптиво вскинула подбородок. — И так неплохо.
— Ну-ну, не ершись, — он игриво шлепнул ее по заду. Сента дернулась. — Надо уважить гостя: такие клиенты не каждый день бывают. Займешь его разговором, покажешь окрестности…
— Что тут у нас показывать, теплицы? — из чистого упрямства возразила Сента, чувствуя тяжелый взгляд матери. — Так там полулицы желающих.
— Хватит! — рявкнул отец, перестав улыбаться. — Поди, надень зеленое платье. Ты пойдешь.
Выйдя из калитки, Сента только взглянула вдоль улицы и сразу повернула в противоположную сторону, к Ворчуну. Холандер молча шагал рядом, прямой как палка. Спину жгли взгляды соседок. Обойдя энергостанцию, Сента остановилась на границе луга. За ним крепостной стеной поднимался поросший лесом крутой склон.
— Вот, господин Страатен, это Ворчун, наш главный кормилец. Энергия, обогрев в домах и теплицах, химическое сырье — все он дает.
Ворчун коротко рыкнул, толкнувшись в пятки.
— Меня зовут Дерек, — бросил через плечо холандер, равнодушно разглядывая гору. — А вас не беспокоит, что вы живете, в буквальном смысле, на вулкане? — он посмотрел на нее сверху вниз с тем же холодным любопытством.
Сента пожала плечами.
— Кратер с другой стороны. Там мертвый каньон. Небольшие извержения периодически случаются, но ничему не вредят.
Он кивнул и первым двинулся по тропинке через луг.
— Я покажу вам наш гейзер, — сказала Сента в чопорно выпрямленную спину. Она вдруг увидела, что его ладонь, совсем незаметно отставленная в сторону, скользит по верхушкам травы, и сердце дрогнуло от острой иррациональной жалости.
В лесу он немного расслабился. Размял в пальцах пучок хвойных иголок, глубоко вдохнул, поднеся руку к лицу. Походя провел ладонью по сосновому стволу. В жесте было что-то неприкрыто эротическое. Чувствуя нарастающую панику, Сента вновь обогнала его и, не оглядываясь, заспешила вперед.
Тропинка вывела к овальному озерцу в окружении блестящих белых от соляного налета валунов. С невысокого обрывчика в него почти бесшумно стекал маленький водопад, поверхность озерца дрожала, как живая, искрилась и чуть парила. С другой стороны идиллически журчал ручеек.
— Вот, господин Страатен, это наш единственный открытый гейзер. Остальные все в трубах, а этот, решили, слишком красивый. Он действует каждые полчаса.
— Меня зовут Дерек, — настойчиво повторил он за спиной и внезапно оказался слишком близко. Сента напряглась, но отступить было некуда. — Вы меня боитесь?
Он отступил на шаг сам. Сента почувствовала, как вспыхнули щеки.
