понятно, что пустая бравада Версоцкого не пугает Ломакина ни капли.
И в этот момент сержант Козлов бросился на Ломакина. Тот среагировал мгновенно – в замкнутом помещении вагона оглушительно грохнул выстрел. Но даже убив сержанта еще в воздухе, Ломакин не смог остановить летящее по инерции тело. И через мгновение его сбило с ног, а пистолет отлетел в дальний угол салона.
Все сразу повскакивали со своих мест, и только Версоцкий продолжал спокойно сидеть в кресле. Он дождался, пока Ломакину свяжут руки, и после этого вдруг сказал громким голосом:
– Отлично, господа! Жаль, конечно, что Зюзе пришлось заставить сержанта пожертвовать собой, но это лишь еще одна жертва на пути технического прогресса. А теперь попрошу убраться вон из моего поезда!
Если бы в этот момент в вагоне взорвалась граната, это и то произвело бы меньший эффект. Все застыли в тех позах, в которых их застала команда Версоцкого.
– Профессор… – начал было говорить Связист, но Версоцкий нахмурил брови, посмотрел на Зюзю и повторил:
– Вон!
И тут Связист почувствовал приступ страха. О попытке броситься на Версоцкого даже и речи не было – просто стоять на месте было очень трудно. Первыми из вагона выскочили Васильев и наемник. Затем с лицом, искаженным ужасом, проковылял связанный Ломакин.
– Профессор, что происходит? – дрожащим голосом спросил Связист, с трудом подавляя желание бежать из поезда как можно быстрее.
Мимо Связиста к выходу быстро прошел Кудыкин.
– Ты был добр к нам с Зюзей, – сказал Версоцкий, – хотя это тебе ничего не давало взамен. Поэтому имеешь право на кое-какую информацию. Я почти закончил эксперимент с пси-аномалиями. К сожалению, у Зюзи не хватило внутренней твердости, и он, став настоящим титаном духа, не имеет собственных желаний. И эти желания ему пока подсказываю я. Мысленно. По моей команде Зюзя умеет влиять на умы людей и даже навевать правильные сны. Но я хочу закончить свое развитие, а для этого мне нужна темпоральная аномалия. И я создам ее прямо рядом с установкой. И стану совершенным человеком!
– Зюзя – кукловод? – ахнул Связист, содрогаясь от ужаса.
– Это упрощенное представление, – сказал Версоцкий. – Но я не виню тебя. Ты вышел из сталкерской среды, где люди буквально пронизаны суевериями. Поэтому я изначально никому из вас не говорил ничего словами – гораздо проще было заставлять вас видеть сны с нужным эмоциональным фоном. Зато с бандитами было намного проще. Человеческие отбросы, сброд, зацикленный на низменных желаниях. Если бы захотел, я бы мог всю их базу разогнать за четверть часа. Но они еще сослужат мне службу. Они уже в пути.
– Вы тоже хотите стать кукловодом?
– Титаном духа, юноша. Не путайте мерзкого монстра и ученого, преследующего великие цели. А теперь прощайте. Я не могу оставлять столько свидетелей своего преображения. Ваша судьба ждет вас снаружи.
Больше выносить этот разговор Связист не мог. А когда пришел в себя, то уже стоял недалеко от бронепоезда в окружении остальных людей из состава экспедиции. Оказалось, что ужас выгнал наружу всех, кто находился в вагонах. Причем все вылезли почему-то только на одну сторону.
Еще толком не придя в себя, люди испуганно озирались по сторонам. Многие сжимали в руках оружие, но стрелять было не по кому, ведь источник их страха находился в бронированном вагоне. Более того, на узкой полоске чистой земли между аномалиями и железнодорожной насыпью люди стоял достаточно спокойно, но ближе, чем на десять метров, никто к вагонам подойти не мог.
– Соблюдать спокойствие! – крикнул Кудыкин, уже успевший сориентироваться в ситуации.
– Ну и дела, – сказал белый от пережитого страха губернатор. – Была у зайца избушка лубяная, а теперь… вообще никакой нету. Что это такое, полковник? Нас атаковал телепатический мутант? И что теперь делать?
