Мужчины подкинули ее. Тора упруго оттолкнулась от сцепленных рук и взлетела вверх. Пальцами уцепилась за край карниза, легко подтянулась, встала, выпрямилась во весь рост и крикнула:
— Отличная работа!
— Хорошо иметь дело с цирковой, — сказал синорец, с удовольствием глядя на нее. — Тора, что там?
Девушка стояла, держась одной рукой за косяк, подавшись на полкорпуса вперед, и смотрела вниз, в глубину здания.
— Тора! — Синорец повысил голос.
Она оглянулась. Ее лицо в обрамлении красных волос сейчас казалось особенно бледным.
— Что ты там… — начал было Гризли, но спутник решительно перебил его:
— Хочешь, чтобы она тебе пересказывала, что увидела? Со всеми подробностями? Мы не на прогулке в императорском саду… Тора, нам надо подняться к тебе!
Заклинатель признавал справедливость этого замечания, но синорец мог быть и повежливее. А тот развязал бечевку, намотанную поверх кожаного пояса. Забормотал над ней, и внимательно наблюдающий Гризли уловил слова деликатной формулы-просьбы, обращенной к духу-защитнику. Размахнулся, бросил вверх свободный конец. И серебристые нити на глазах изумленного юноши начали стремительно расти, удлиняться, переплетаясь друг с другом, словно стебли невидимого растения. Тора поймала длинную, прочную веревку.
— Волосы сайны, — пояснил Древний и крикнул девушке: — Найдешь к чему привязать?
Она кивнула в ответ и спрыгнула внутрь здания. Веревка потянулась следом за ней, послушно вырастая. Спустя несколько минут девушка снова появилась на карнизе и махнула, показывая, что все в порядке.
— Ты первый, — велел синорец Гризли.
Заклинатель ухватился за теплые нити волос сайны и полез наверх, упираясь ногами в стену. Тора протянула ему руку, помогая взобраться. Он тут же заглянул в окно, чтобы узнать, что так потрясло девушку.
Небольшой зал был заполнен человеческими телами. Сваленные как попало, словно сломанные игрушки, они лежали, сидели, стояли прислоненные к стенам. Часть из них покрылась трещинами, у кого-то не хватало рук, ног, головы. Волосы у некоторых осыпались сухими иглами, лица, словно выточенные из камня, были пустыми и гладкими. На месте глаз у других зияли черные дыры, вместо носов — глубокие провалы. Они напоминали разбитые скульптуры, которые сгрузили здесь за ненадобностью. Но, взглянув внимательно на ближайшую — мужчину, вздымающего к потолку обломки предплечий, — Гризли увидел на гладких сколах его рук белый срез кости, красную плоть, пронизанную венами…
Тора прикрутила веревку к торсу юноши, уткнувшегося головой в пол у самого окна. Его шея была неестественно вывернута, красивое лицо с застывшей полуулыбкой обращено в сторону девушки с обломанными кистями, валяющейся рядом. В ее остекленевших глазах отражались блики света из узкого оконного проема и две крошечные фигурки, стоящие в нем…
Заклинатель содрогнулся от отвращения.
Все эти люди когда-то были живыми. Ходили, смеялись, разговаривали, испытывали боль, радость, а потом приглянулись чем-то кодзу, и он забрал их себе. Поиграл, вытянул жизнь, превратил в уродливые, мертвые обломки, свалил в самом дальнем углу и забыл.
Со всех сторон на Гризли смотрели слепые глаза или пустые глазницы, тянулись сломанные руки. Быть может, пленники пожирателя мыслей все еще оставались живы, где-то в глубине высохших тел, покрытых окаменевшей кожей, теплился огонек разума. Быть может, они пытались сейчас просить его о помощи, кричали изо всех сил, но он их не слышал.
Отвечая на этот возможный зов, заклинатель обрушил формулу на ближайшее тело, и оно рассыпалось грудой сухой пыли. Затем ударил следующее, и еще одно. Они ломались, трескались, оседали на пол бесформенными ошметками. Он бы разнес вдребезги весь зал, но на плечо легла тяжелая рука синорца.
— Хватит, — сказал тот тихо. — Даже этим ты им не поможешь. Они давно мертвы.
— Откуда вы… знаете? — с трудом переводя дыхание, спросил Гризли.
— Безликий видит. Здесь нет жизни.
— Надоевшие игрушки, — произнесла Тора жестко и обернулась к старшему спутнику. — Как ты считаешь, кодзу можно загнать обратно? Туда, откуда он пришел?
— Я бы не стал пытаться. — Синорец дернул за веревку, и та сама сползла с мертвого тела и вернулась на пояс владельца, свернувшись кольцом.
— Я могла бы лежать здесь…
«Ты, или Рэй, или вы оба вместе», — мелькнуло в голове Гризли.
— Идемте, — перебил его размышления Древний, возвращая в реальность, где сейчас не было времени на фантазии.
— Как далеко мы должны продвинуться? — Тора посмотрела на синорца, отводя со лба красные прядки.
— Этого я не знаю. Нам нужно найти алтарь… Кодзу никогда не отдает то, что попадается ему в руки, — добавил он. — Ни людей, ни здания, ни редкие артефакты.
— Никогда? — Это слово звучало, на взгляд Гризли, довольно зловеще. — То есть вы хотите сказать, что мы не выберемся отсюда?
— А ты этого разве не знал, когда лез в храм пожирателя мыслей? — хмыкнул тот насмешливо. — Остаться здесь, по-моему, стоит того, чтобы не утонуть вместе со всей Аканэ. Или тебя больше прельщает быть раздавленным камнями во время землетрясения?
— Я рассчитываю оставить свиток и выйти наружу.
Синорец усмехнулся.
— Маги Румунга пойдут на все, для того чтобы достать вещь, в которой они так остро нуждаются. И если вы, едва закончившие обучение мальчишки, смогли вытащить Тору… Хотя, похоже, — добавил Древний задумчиво, — пожиратель мыслей не слишком сопротивлялся, отдавая ее. Ведь взамен он получил в свое полное владение Рэя… да и девушку отпустил лишь на время.
Гризли хмуро посмотрел на собеседника, который мог бы помолчать и не изрекать свои мрачные пророчества в присутствии циркачки, и так чудом избежавшей мучительной смерти в мире кодзу.
— Как ты думаешь, заклинатель, сколько времени понадобится нашим врагам из Агосимы, чтобы найти свиток в этом храме, когда они ворвутся сюда? — Он посмотрел на собеседника с мрачным интересом и сам ответил: — Не так много.
— То есть вы не верите, что заклинатели справятся с магами, — подытожил Гризли.
— Мне хотелось бы надеяться на лучшее. Но не буду тебя обманывать. Нет, не верю. Будет хорошо, если они хотя бы ненадолго их задержат.
— И вы считаете, что Рэй согласится провести их сюда?
— Рэя невозможно заставить делать то, что он не хочет, — так уверенно произнесла Тора, будто это она проучилась с ним больше десяти лет.
— Полагаю, даже у него не хватит сил долго противостоять тому, что приготовят для него маги, которым известны формулы призыва виртуознейших духов-карателей. Поэтому мы должны придумать что- то совершенно особое. То, чего не ожидают ни отступники Румунга. Ни даже сам кодзу.
— Там снаружи уже начался бой? — Тора пыталась уловить хотя бы отзвук происходящего за толстыми стенами храма. Она стояла, всем корпусом повернувшись в сторону, откуда они пришли. На фоне окостеневших мертвых тел девушка выглядела вызывающе живой. Даже когда она не двигалась, ее тело излучало обжигающую энергию. Красные волосы, в беспорядке обрамляющие лицо, пламенели жаром костра, обнаженные руки, плечи, сейчас застывшие, да и вся тренированная фигура гимнастки, были готовы в любое мгновение начать действовать на пределе возможностей. Бежать, прыгать, лезть, сражаться… жить.
Гризли невольно подумал, что в этом она похожа на Рэя. И поразился противоестественности того, что кодзу может сделать из нее свою марионетку — тогда Тора потеряет эту жизненную силу, превратившись в такую же высушенную мертвую оболочку, как и все остальные полуразвалившиеся
