- А кто тебе сказал, что он не пошёл? - откликнулся Люк. - Именно так он первым делом и поступил. А там ему уже популярно объяснили, что лучшего друга и протеже Рейвена никто и пальцем трогать не собирается. И ни перед каким судом, кроме Страшного, он не предстанет, да и там может сработать какая- нибудь протекция. Вот после этого Алисдейр отправился беседовать с Майлзом лично. Исход этой беседы вам уже известен.
- А дальше?
- А дальше Майлз побежал жаловаться к папочке. А тот уже отправил к дому Алисдейра целый отряд. Кентона силой приволокли на площадь и запихнули в колодки. Барон, с точки зрения графа, - личность неприкосновенная.
- На сколько часов его приговорили? - спросила я.
- Представления не имею. Не уверен, что цифра вообще прозвучала.
- То есть сейчас он на площади?
- Да.
- Эй, Абигайль, ты куда? - нахмурился Брендан.
- У меня возникло непреодолимое желание сыграть в карты, - хмуро ответила я.
Думаю, мой ответ правильно поняли все, кроме самого Брендана.
На то, чтобы дойти до площади быстрым шагом, потребовалось меньше десяти минут, и около половины пятого я уже была на месте. Было по-прежнему по-дневному светло, как и обычно в такой час в это время года.
Кентона я увидела сразу, но зрелище это, должна признать, не доставило мне ни капли радости. Одежда Алисдейра была измята и разорвана в нескольких местах, на лице темнела струйка запекшейся крови, сбежавшей из рассечённой губы. Шея и руки были просунуты в специальные прорези в деревянных колодках, крепившихся к позорному столбу. При этом для того, чтобы сделать наказание более мучительным, колодки крепились сравнительно низко, чтобы приговорённый, если не был совсем уж маленького роста, был вынужден стоять, согнувшись в три погибели.
Я сглотнула. Моё собственное наказание, из-за которого я не так давно была готова чуть ли не бежать из графства, казалось сейчас детским лепетом. Сделав глубокий вдох, а затем резко выдохнув воздух, я направилась к столбу с жизнерадостной улыбкой на лице.
- Извини, в карты с тобой сыграть не смогу - руки заняты, - первым заявил Кентон, помахивая в знак подтверждения торчащими из колодок кистями.
Выглядел он устало, но держался хорошо. Надо сказать, намного лучше, чем я в своё время. Впрочем, на то они и аристократы: их чуть ли не с рождения учат держаться при любых обстоятельствах. Чувство собственного достоинства - в первую очередь, все остальные эмоции - даже не во вторую, а в третью. Однако тем большим испытанием на прочность должно было явиться подобное наказание...
- Я и не думала играть с тобой в карты, - многообещающе возразила я. - Я собираюсь использовать тебя совершенно по-другому.
- Только не говори, что собираешься взять у меня интервью, - простонал он. - Всё, что угодно, но только не это. Можешь даже надо мной надругаться.
- Надругаться над тобой я всегда успею, - возразила я. - У меня есть совершенно другая идея. Видишь ли, когда я работаю над статьями, мне бывает нужно зачитывать кому-то вслух свои черновики. Но никто почему-то не хочет слушать, все в ужасе разбегаются. А ты ведь сейчас разбежаться не сможешь. Вот и будешь моим слушателем.
Я самодовольно потёрла руки.
- Абигайль, откуда в тебе столько садизма? - поморщился он. - Я ведь даже уши заткнуть не смогу.
- На это-то весь и расчёт, - радостно сообщила я.
В процессе разговора я извлекла из сумки флягу с водой и шагнула к Кентону поближе.
- Не положено, - тут же заявил стражник, до сих пор в разговор не встревавший и только не без интереса следивший за его ходом.
