руку под одеяло, с мыслями о нем.
О его дьявольской, игривой улыбке, и волосах, которые постоянно падали ему на правый глаз.
О его гладких, мускулистых руках и загорелой коже.
О его длинных пальцах и даже о шраме у него на подбородке.
Когда голоса всех мальчиков моего возраста казались одинаковыми, голос Уилла был низким и тихим. Его глаза были всезнающими и страстными. Он никогда беспокойно не дергал своими руками – обычно, они глубоко прятались в его карманах. Когда он смотрел на девочек, он облизывал свои губы и оставлял уверенные, негромкие комментарии по поводу их груди, ног и языков.
Я моргнула и подняла глаза на Дженсена. Мне было уже не шестнадцать. Мне было двадцать четыре, а Уиллу тридцать один. В последний раз я видела его четыре года назад на праздновании злополучной женитьбы Дженсена, заметив, как его легкая, харизматичная улыбка стала более притягательной, и лишающей рассудка. Заворожено, я смотрела на то, как Уилл скрылся в гардеробной комнате с двумя подружками невесты.
“Позвони ему”,- настаивал Дженсен, вырывая меня из моих воспоминаний. “Он умеет совмещать работу и личную жизнь. Он уже давно в Нью-Йорке, и, вдобавок, он хороший парень. Просто, сходите куда-нибудь, ладно? Он о тебе позаботится”.
Я пыталась утихомирить дрожь, сотрясшую меня от слов моего старшего брата. Уж я-то знала, какая забота мне была нужна от Уилла: я хотела, чтобы он просто был другом моего брата, который поможет мне обрести баланс? Или же я хотела по- новому взглянуть на предмет своих самых бесстыжих фантазий?
“Ханна”,- стал давить папа. “Ты слышала своего брата?”
Когда мимо нас проходил официант с шампанским, я поменяла свой пустой бокал на полный искрящегося напитка.
“Я слышала его. Я позвоню Уиллу”.
Часть первая
Один гудок. Второй.
Я перестала вышагивать по комнате только для того, чтобы отодвинуть занавеску и выглянуть в окно, хмурясь на открывшееся мне небо. Рассвет пока не наступил, но я подумала, что было скорее светло, чем темно, притом на горизонте стала простираться предрассветная полоска пурпурно – розового цвета. Технически – утро.
Сегодня наступил третий день со дня лекции моего брата и третья попытка должным образом дозвониться до Уилла. Но даже сейчас у меня не было ни малейшего представления о том, что мне ему сказать, и чего мой брат ожидал, что я ему скажу, но чем дольше я об этом думала, тем больше понимала, что он, Дженсен был прав: почти все свое время я проводила в лаборатории, а вне ее, я либо ела, либо спала. Выбор отдельной от родителей квартиры на Манхэттене, никак не помог моему вливанию в социум, потому что мои сверстники предпочитали селиться ближе к Бруклину или Куинсу. Содержимое моего холодильника состояло из подозрительных овощей, сомнительной еды на вынос и замороженных обедов. Вся моя жизнь крутилась вокруг окончания магистратуры и старта блестящей научной карьеры. И мысль о том, как мало у меня было интересов вне лабораторной жизни, меня отрезвила.
Очевидно, этот факт не ускользнул из виду от моей семьи, и Дженсен подумал, что лучшим решением для меня вырваться из этого замкнутого круга станет Уилл.
Я же была в этом уверена меньше. Гораздо меньше.
Признаться честно, наша общая история с ним была ничтожно мала, и навряд ли он меня даже помнил. Я была всего лишь младшей сестрой, декорацией, фоном, на котором разворачивалось большинство его похождений на пару с Дженсеном и короткий роман с моей сестрой. И для чего я ему сейчас звонила? Чтобы он куда-нибудь со мной сходил? Поиграл в какие-нибудь настольные игры? Научил меня как…
Я даже не могла закончить эту мысль.
