— Нужно это проглотить? — спросил Главный дворцовый страж.
— Да, — ответил привратник.
Вслед за этим Главный страж украл эликсир и проглотил его. Узнав об этом, принц пришел в ярость и приказал немедленно казнить его. Но Главный страж послал своего друга просить за него. Тот сказал князю:
— Слуга вашего Высочества спросил привратника, должно ли лекарство быть проглоченным; так как тот ответил утвердительно, ваш слуга, согласно с этим, проглотил его. Порицать надо единственно привратника. Кроме того, если вашему Высочеству подарили эликсир жизни и, потому что ваш слуга проглотил его, вы убиваете его, ясно, что этот эликсир является эликсиром смерти и, таким образом, вы, предавая смерти невинного чиновника, просто делаете из людей забаву.
Князь пощадил жизнь своего слуги.
Пер. с англ. А. С. Буянова.
Король змей
Китайская сказка
В стране змей, куда человеческим существам запретен вход по причине известной враждебности и желания убивать всякую змею, находящуюся поблизости, жили своей особенной жизнью эти пресмыкающиеся. Они имели свои собственные законы, которыми определили свои взаимные отношения; свои правила чести, оказывающие облагораживающее влияние на змеиное общество вообще. Высоко развитый и утонченный характер способствовал более высокому цивилизованному состоянию, чем во всяком другом, более низком разряде творений Создателя.
Вследствие этого случалось, что некоторые из наиболее передовых по своим убеждениям змей становились неудовлетворенными их низким положением в природе и имели честолюбивые стремления избавиться от него и превратиться в людей. Замечательный пример этого представляет действующий герой нашего рассказа.
Эта змея по своей мудрости, а также и по благородству рождения, была избрана королем и управляла своими подданными со справедливостью и беспристрастием, сделавшими ее чрезвычайно популярной во всех классах змеиного общества. Однако она не довольствовалась той властью, которую ей дали, и не успокоилась, пока не открыла способ принимать человеческий образ, удерживая все особенности своей натуры. Она могла по желанию превращаться в человека и обратно, правя своим государством, как обычно, и пользуясь радостями жизни людей, когда ей этого хотелось.
Этот король змей занял в обществе людей положение помещика и, обладая крупными средствами, купил небольшое имение и привел его в такое прекрасное состояние, какое могло только дать искусство и знание. Его сады были особенно знамениты, так как они, не говоря о затраченных на них больших деньгах, заключали в себе не только самые красивые цветы, росшие в Китае, но и такие редкие растения, который до того не цвели в Срединном Государстве. Последние изобретательный король достал из своих собственных владений и посетители любовались ими с особенным удовольствием и восхищением.
Однажды, обходя свои сады, король заметил старика, с деловым видом ходившего от одного цветника к другому и срывавшего с них лучшие цветы. Приблизившись к нему, он сказал:
— Старик, как смел ты прийти в мой сад и рвать цветы?
— Я рву их, — отвечал тот, — для моих дочерей, имеющих сильную любовь к цветам.
— Сколько дочерей у тебя и каковы они из себя? — спросил король.
— Четыре, — и все живут со мной, так как я люблю их настолько, что до сих пор не выдал их замуж, хотя имел много предложений от соседних отцов семейств, желавших взять их в жены для своих сыновей. Старшая из них менее интересна, чем остальные, так как имеет рябое лицо, но зато одарена сильным характером и большим подвижным умом; у второй лицо круглое, как барабан; у третьей же похоже на утиное яйцо, тогда как лицо четвертой, самой красивой из всех, подобно куриному яйцу[17].
Король, поклонник прекрасного, хотя по природе своей был не что иное, как змея, заявил удивленному старику, что он решил взять его четвертую дочь себе в жены и, если она сама не явится в его дом, расположенный на некотором расстоянии, в течение десяти дней, то он нашлет массу змей, больших и маленьких, которые истребят его со всем семейством.
Глубоко пораженный этой угрозой, а также и личностью произнесшего ее короля, старик отправился домой и лег от огорчения в постель. Старшая дочь подошла к нему и спросила, что с ним. Он объяснил, что, если одна из его дочерей не будет выдана замуж за одного богатого человека, сад которого он посетил сегодня, то масса змей приползет к нему и истребит его. Поэтому он стал просить ее, не пожелает ли она спасти своего отца от надвигающейся погибели и согласиться сделаться женой этого человека.
Эта молодая девица была очень решительных взглядов и, по-видимому, пользовалась большой свободой, как показывал тот факт, что отец считал необходимым просить ее согласия на предполагаемый брак[18]. Дочь быстро ответила, что она никоим образом не примет это предложение и что будет лучше, если ее отец погибнет от змей, чем ей придется жить с человеком, который, как видно уже по его характеру, более чем вероятно, окажется жестоким по отношению к ней. Старик, сильно обеспокоенный таким несвойственным для дочери поведением, а также жестоким ответом на его просьбу, обратился с мольбой о помощи ко второй и третьей по очереди, но обе они решительно отказались сделать что-либо для него и откровенно заявили, что их нисколько не касается то, останется он жив или нет.
Четвертая дочь, по имени «Миндальный цвет», была прекраснее всех. Ее лицо не только обладало типичным овалом, столь нравящимся китайцам, но его привлекательность увеличивалась еще и красотой ее души, которая, казалось, светилась на ее лице и придавала ему грацию и достоинство.
Она имела очень слабое, нежное сложение и всегда бессознательно стремилась к тому, чтобы разливать счастье вокруг себя, забывая свои личные интересы. При надменном управлении домом ее старшей сестрой, она находилась в сильном порабощении, но, несмотря на это, никогда не могла погасить то нежное, любящее чувство, которое питала в своем сердце по отношению к ней и прочим членам семейства.
Когда отец обратился к ней с вопросом, не согласится ли она принести себя ради него в жертву, она тотчас же скромно, со слезами на глазах, с чувством ответила:
— Лучше я умру, чем пострадает мой отец! — И произнесла эти слова таким нежным голосом, что отец сразу понял, какую благородную дочь он имеет в лице «Миндального цвета».
Ее преданность, тронувшая до глубины души старика-отца, произвела также неизгладимое впечатление и далеко за пределами дома, где жила «Миндальный цвет». Духи, находящиеся всегда в поиске благородных поступков жителей земли, услышали слова, полные любви, обращаемые «Миндальным цветом» к ее отцу, в которых она выразила готовность умереть вместо него, и исполнились чувством сильнейшего восхищения выраженным ею самопожертвованием. «Мы знаем, — сказал один из главных в стране духов, —
