– А как вы попадете домой без ветра? Дельтаплан не поможет!
– Спущусь с помощью Покорителя Воздуха и пойду пешком! Ты лучше о себе подумай, Сквозняк! Как ты попадешь домой, если я тебя сброшу? – Федор Ветрович принялся толкать девочку к краю площадки, за которой была пропасть. Маша сопротивлялась изо всех сил, лихорадочно соображая, как ей выбраться. Мешочек с градинами где-то в сумке, успеет ли она щелкнуть пальцами несколько раз, пока будет падать, взять мешок, выбрать градину, настроиться на маячок… Вряд ли! И подарки ветров не спасут, если ветра мертвы…
– Не сметь трогать ребенка! – вдруг послышался сердитый окрик. Над пропастью висел Чуня, похожий на большого тряпичного ежа. Все его тесемки и ленточки, нашитые на одежду, топорщились в разные стороны. Он был в вихре Радужного ветра, только не такого яркого, как тот, который Маша видела ранее, этот ветер был призрачным, если бы не белый снег вокруг, она бы вообще его не разглядела.
– Радужный ветер! Как?! Ведь все ветра мертвы! – ахнул Федор Ветрович. Вряд ли он понял то, что сказал ему Чуня, он просто обернулся на крик и замер, пораженный видом призрачного ветра. Маша мигом высвободилась из его ослабевших рук и бросилась к Сердцу Ветров. Управитель рванул было за ней, но тут на него налетел Чуня. Мужчины сцепились, покатились по площадке. Чуня пытался дергать за свои тесемки, но призрачный Радужный ветер был не так силен, как раньше. Поэтому бродяге пришлось полагаться только на физическую силу. То ли затем, чтобы уравнять шансы, то ли просто в пылу драки, Чуня сорвал с Управителя Покоритель Воздуха. Заклинание, блеснув, исчезло в снегу…
Маша быстро, но аккуратно освободила прозрачное Сердце Ветра от снега. Это была невысокая и очень тяжелая мельница из чистейшего горного хрусталя. Она казалась абсолютно целой, вот только лопасти стояли, как влитые, словно были выточены из цельного куска камня и не должны были двигаться.
Маша щелкнула пальцами, восстанавливая мельницу, но ничего не изменилось. Тем временем Чуня и Федор Вет рович боролись уже на самом краю. То один из них, то другой оказывался наполовину в воздухе и мог сорваться в любую секунду. Маша поставила мельницу на место и схватилась за голову, в отчаянии сильно потянула себя за волосы. Пальцы зацепились за нерасчесанные пряди, как за петельку. У девочки был трудный день, прическа оставляла желать лучшего. Распутывая пальцы, Маша случайно вырвала пару волосков, они оказались ярко-рыжими, рядом с ее русым цветом неестественно светлыми и блестящими. Маша моментально вспомнила дом Отца Ветров и огромный вентилятор у входа. Набрав полную грудь воздуха, девочка подула на лопасти, не забыв щелкнуть пальцами. Лопасти сдвинулись с места и медленно принялись вращаться.
Вдруг десятки радуг вспыхнули в небе. Одна из них упиралась прямо на площадку. Хрустальная мельница оказалась в радужном столпе. Маша попыталась дотронуться до нее, но ветра, наученные горьким опытом, защищали Сердце, и мельницу окружил бешеный вихрь, настоящий воздушный щит.
Со стороны послышался крик. Маша обернулась. Чуня кричал в воздухе, растопырив руки и ноги, призрачный ветер вокруг него окреп, секунда – и Чуню тоже скрыла радуга. Цвета радуги завертелись волчком, превратились в огромный круг, и Чуня исчез. Маша осталась одна на площадке. Она огляделась по сторонам. Сердце Ветров было под надежной защитой. Над городами по всему миру сияли радуги. День Радужного ветра. А где же Федор Ветрович?
– Помогите, – послышался слабый крик.
Маша подбежала к краю. Федор Ветрович висел, держась руками за кромку площадки. Недолго думая, Маша сбросила с себя плащ, свернула жгутом и обернула его вокруг камня. Такой способ она прочитала в одном из учебников Сквозняков. Обернув один конец вокруг руки, второй кинула Федору Ветровичу. Тот не мог как следует держаться замерзшими руками, поэтому Маша помогала ему, схватив за шиворот, упираясь ногами в кромку площадки. С трудом обоюдными усилиями он подтянулся, зацепился локтями, так держаться было легче.
– Я не смогу вас вытащить, – прохрипела Маша. – Вы слишком тяжелый.
Тот только отдувался.
– Папа! – Алину принес Аэрон, и она с помощью своего Покорителя Воздуха помогла Маше втащить Федора Ветровича на площадку. Аэрон сказал, с презрением глядя на Федора Ветровича:
– Он едва не убил семью ветров, мы не станем его спасать. Забирайте его и уходите, для людей наша скала теперь закрыта.
– Простите нас, – прошептала Алина. – Не судите о людях по одному человеку. Мы же не судим о всех ветрах по поведению ураганов.
– Ты хочешь сказать, что твой отец человек-ураган? – вскинул бровь Аэрон. – Ладно. Я понял.
Он с независимым видом завис в сторонке.
– Зачем вы меня спасли? – тяжело дыша, спросил Федор Ветрович.
– Алина просила меня спасти вас, – ответила Маша.
– Папа, что бы ни было между нами, мы всегда будем одной семьей. Только теперь я за тебя отвечаю, как в детстве ты за меня, – Алина надела на голову отца пушистые наушники и отошла к противоположному краю скалы. Там, отвернувшись, она потянула за веревку дельтаплан, сплетенный из паутины перелетных ежей. Тот до этого болтался мертвым грузом, и теперь не очень-то получалось вытащить его из-за камней. Маша подумала, что ей надо бы помочь, но у нее все еще болела каждая мышца после того, как она пыталась одна удержать тяжеленного Федора Ветровича.
– Честно говоря, я бы и без ее просьбы вам помогла, – призналась Маша, опустив руки в карманы, потому что они совсем окоченели. Между пальцев запуталась тесемка – ее первое тканое Заклинание.
– Почему? – тихо спросил Федор Ветрович. Его руки тоже были в карманах.
– Потому что не могу оставить живого человека в опасности, – удивилась девочка. – Это же нормально.
– Значит, ты лучше, чем я, – вдруг быстро сказал Федор Ветрович, выдернув обе руки из карманов, и швырнул в Машу вонючий черный порошок. Маша закашлялась, почувствовав запах порокуса, порошок забил ей нос, запутался в волосах, одежде, попал за шиворот. Вокруг нее словно повисло облако. Тут Управитель со всей силы толкнул ее. Маша запнулась за кромку площадки и упала со скалы.
Падая, она успела заметить, что воздушные странники, все одновременно, рванулись к ней! Но отшатнулись от облака порокуса. Маша поняла – это смерть. В панике она пыталась щелкнуть пальцами. Маячок, хоть какой-нибудь! Но между пальцев все еще была обернута тесемка – Заклинание. Тесемка расползлась в ее руке, растаяла, как снежинка. Маша упала. Но вместо страшного удара о скалы она почувствовала тепло, словно рухнула в собственную мягкую кровать.
Глава 30. Мельница Между Мирами
Маша не знала, сколько пролежала. Пару минут, полчаса? Она просто отдыхала и согревалась, глядя в жемчужное небо. Казалось, что оно было затянуто облаками. Только облака эти мягко сияли, словно солнце за ними было не шаром,
