========== Пролог ==========
За окном было холодно и темно, лишь фонарные столбы и гирлянды, развешенные на зданиях и украшающие декоративные ёлки, освещали улицу. Белые хлопья снега медленно падали на землю, образуя большое снежное покрывало. В воздухе витала атмосфера праздника, и чудился аромат имбирного печенья. До главного зимнего праздника оставалась всего пара дней.
В домике 9 на Мэйпл-Стрит царила суматоха: брюнет, отчаянно пытающийся успокоить девочку, не хотевшую и минуты провести спокойно, то дрыгая ногами, то пинаясь, то истошно крича, закинул ее себе на плечо, которое она тут же слабо укусила, и двинулся в сторону детской спальни. Приоткрыв дверь, с большим усилием отцепил ручки малышки со своей шеи и посадил к себе на колени.
— Амалия Одри Джонс, если ты сейчас же не успокоишься, то на Рождество ты ляжешь спать как обычно в девять ещё и без своего любимого печенья, — строго посмотрев на дочь, вымолвил Джагхед, отчего девочка моментально распрямилась и выпятила нижнюю губу, раскрывая глаза. — И не смотри на меня так, в этот раз не прокатит.
— Амалия, ты опять кричала? Сейчас всех соседей в округе разбудишь, разве так можно, — в дверном проёме появилась блондинка в шелковом халатике, мгновенно приковывая к себе взгляд мужа, который бегло осмотрел ее наряд, непозволительно долго пялясь на стройные ножки. — Джагги, разбери пожалуйста диван, а я пока уложу спать нашу шалунью.
— Хорошо, детка, — с этими словами парень вышел из комнаты, не забыв подарить возлюбленной легкий поцелуй.
— Итак, милая леди, почему ты снова нас с папой не слушаешься? — Элизабет присела на край кровати, заправляя уголок одеяла и погладила шатенку по волосам, пощекотав ее кудряшки, вызывая у той широкую улыбку. Амалия гордилась своей прической, которая досталась ей от отца.
— Я не хочу спать. Когда мы уже будем отмечать Рождество? Я хочу посмотреть на салют, — нетерпеливо поерзала на кровати младшая Джонс, внимательно смотря за матерью. — Мы будем готовить торт? А во сколько Санта прилетит? Он же прилетит на оленях, верно? А можно будет забрать одного оленя себе? Я буду кормить его яблоками и… Я назову его Бемби, — хихикнула девочка, мечтательно задумавшись.
— Слишком много вопросов, дорогая, — не удержавшись, Бетти улыбнулась, вспоминая о подарке для дочери, который лежал на дальней полке в шкафу, убранный подальше от любопытных детских глаз. — Давай я расскажу тебе какую-нибудь сказку, хочешь? Например, про Бемби, если тебе так интересно или про Динь-Динь.
— Фу, Динь-Динь отстойная фея. Феи это вообще отстой. Марио гораздо лучше, у него такой классный комбинезон! — с воодушевлением воскликнула Амалия, вспоминая как на выходных они с папой играли в приставку и выигравший должен был получить коробку мятных леденцов. И этим выигравшим, несомненно, стала девочка, ещё неделю хваставшаяся тем, что обыграла Джонса в такой простой игре (ну а Джагхед лишь посмеивался над этим вместе с Бетти, ведь они знали, что он немного поддался. Блеск в глазах Амалии, когда речь зашла о любимой сладости, казалось освещал всю комнату и лишить малышку победы было бы нечестно). — Ооо, мам, я хочу необычную сказку.
— Необычную? Что ты имеешь в виду? — удивилась Элизабет, даже не представляя, что на этот раз пришло в голову ее дочери, ведь та славилась богатой фантазией среди своих сверстников.
— Помнишь, ты говорила, что вы познакомились с папой в канун Рождества? Расскажи как вы познакомились! — глаза девочки загорелись неподдельным интересом и она присела на кровати, ожидая новой истории.
— Ты правда хочешь узнать? — мягко улыбнулась блондинка и, получив утвердительный кивок, продолжила. — Это было восемь лет назад, когда я училась в университете…
========== Глава первая // Поездка в Ривердейл ==========
Элизабет сидела в комнате, бездумно смотря в окно. Шел дождь вперемешку со снегом, размывая грязь по лужам, и улицы Нью-Йорка медленно превращались в непонятные линии, по которым уже невозможно было отыскать пути. Занятия в университете отменили по причине плохой погоды, но Бетти знала, что все преподаватели просто не хотели тащиться на другой конец города, прикрываясь тем, что так будет лучше для учеников. В принципе всем было плевать, главная суть осталась: зимние каникулы начались и впереди две недели отдыха. В отличие от других университетов, где каникулы начинались в конце января, после сдачи сессии, здесь отдых приходился на конец декабря, а потому экзамены начинались раньше. Это было неправильно и не по установленным государством нормам, но мисс Фэлтон было совершенно все равно. Она подстраивала все в этом здании под себя: от расписания, чтобы было удобно устраивать перерывы на кофе до преподавателей, которые и слова не могли сказать без ее разрешения. Словно безвольные куклы, монотонно повторяющие одно и тоже годами. Забавно, как она раньше этого не замечала?
Бетти ненавидела зиму всей своей душой. Ужасная, холодная и жестокая пора года, однажды разбившая ей сердце. Купер не знала, что именно она должна винить больше всего — чёртову зиму с ее гололедицей, себя или свою судьбу, которая издевалась над ней самым извращённым способом, каждый день заставляя проживать злополучную дату. Казалось она въелась чернилами в кожу, разрушая последние остатки контроля. Все чаще девушка поглядывала на складной ножик Топаз, манивший ее остротой лезвия. Каково это — провести им по руке, наблюдая за появившейся кровью? Какого это — чувствовать, как тебя покидают последние силы, а глаза потихоньку закрываются? В прошлый раз все было безболезненно, и она даже не ощутила ничего, кроме внезапно поглотившей ее тьмы. Возможно стоило выбрать другой способ, тогда ее не успели бы спасти и все страдания прекратились, но кто-то наверху упорно не хотел для Бетти лёгкой смерти.
Женщина зашла в квартиру, шурша пакетами с продуктами, которые она купила для любимой дочери, в надежде увидеть хотя бы слабую улыбку в ответ. Поставила их на пол и крикнула:
— Милая, ты дома? Я купила твое любимое малиновое варенье и мандарины! Если хочешь, мы можем попить чай, — прошло уже четыре месяца и Элис с Гарольдом начинали привыкать к новой жизни, несмотря на весь ужас, через который им пришлось пройти, но не Элизабет. Она упрямо не хотела выходить из комнаты, закрываясь на замок и прячась за одеялами. Часами рассматривала фотографии, лишь беззвучно всхлипывая. Плакать не было сил, да и все слезы уже закончились, оставляя огромную дыру внутри. Ничто не могло заполнить ее, и хотелось выть от отчаяния, но выходило жалкое скуление, как у побитого щенка. Элис старалась помочь дочери и вернуть её к
