— Мне казалось, для подобной проверки делают запрос на прежнее место службы, изучают резюме, просто беседуют, — я неуверенно перечисляю возможные варианты решения этой проблемы.
— Вы правы. Именно этим я и занимался все время после нашего знакомства. К примеру, закончив чтение резюме, я почувствовал острое желание взять вас на службу в архив нашего заведения или порекомендовать паре-тройке знакомых, за чьи коллекции книг никто просто не согласен взяться. Ответ на запрос, пришедший с прежнего места работы, я тоже внимательно изучил. На мой взгляд, на документах не хватает следов от слез отчаяния и скорби, вызванных потерей такого прекрасного сотрудника как вы. Не сомневаюсь, они текли по лицу господина Сариса, пока он составлял эти бумаги. С нового места службы о вас тоже лестно отзываются. Чего только стоит деловая переписка, которую вы ведете грамотнее некоторых сотрудников со стажем. Помимо того, что эти господа являются носителями языка, они еще и недурственное образование получили.
Я опять в растерянности. Мне трудно понять: он иронизирует, или это такая манера общения.
— А личная беседа? — напоминаю про последнее из озвученных мной предложений.
— Прежде чем мы перейдем к этой теме, давайте вы все же перестанете закрываться. — Господин Лит кивает на мои руки. — Хотите, я налью вам воды.
— Нет, спасибо, — я вновь отказываюсь от этого предложения и кладу ладони на колени. Правда, пальцы тут же приходится переплести, чтобы скрыть дрожь. Мои манипуляции вновь привлекают внимание.
— Я, пожалуй, налью вам воды, — настаивает мужчина.
Он встает и подходит к небольшому столику возле окна, на котором стоит графин и несколько бокалов. Воцаряется молчание. Я не спешу его нарушать.
— Итак, вот мы и добрались до личной беседы. — Господин Лит ставит на стол передо мной бокал и вновь устраивается напротив. — Вы должны были заметить, как на мою скромную персону реагируют окружающие. — Сзади доносится смешок господина Рестая, и сам хозяин кабинета улыбается этой фразе. — Я могу не беспокоиться, что кто-нибудь станет мне лгать. Вы же общаетесь со мной довольно свободно. Приятное разнообразие, должен заметить. К сожалению, именно ваша легкость в общении толкнула меня на не очень умный поступок. Признаюсь честно, раньше пугать мне еще никого не доводилось, и, как выяснилось, начинать не стоило. Приношу самые искренние извинения за необдуманные действия. Мне следовало просто пригласить вас на разговор, положившись на свои способности чувствовать правду или ложь в словах и поведении собеседника.
— Вы менталист? — Какое неожиданное открытие!
— До вашего брата мне далеко, но кое-что я умею. И еще нужно сделать скидку на мою расовую принадлежность. Способности к ментальному воздействию у эльфов отличаются от тех, что присущи представителям вашего народа.
В разговоре опять возникает пауза. То ли мне предоставили возможность подумать над словами, то ли господин Лит сам собирается с мыслями. Какие бы цели эльф не преследовал, я не выдерживаю первой:
— Выходит, вы остались довольны моими документами и результатом вашего эксперимента?
— Как вам сказать… — Он вздыхает. — Если рассуждать логически, то я должен быть не просто доволен, я должен быть в восторге. Однако я почему-то совсем его не ощущаю! Общая картина по вам выглядит настолько сказочно, что просто не может быть правдой.
— Не понимаю… — я начинаю говорить, но меня перебивают.
— Я не знаю что это: разница в менталитете или внутреннее чутье, но мне сложно поверить, будто молодая, привлекательная женщина с таким фанатизмом готова посвятить свою жизнь возне со старыми пыльными книгами.
— На собеседовании я говорила распорядителю библиотеки о том, насколько счастливы мельвы, нашедшие свое призвание. Наверное, это действительно разница в менталитете. — Неужели только мельвы способны принять тот факт, что удовольствие может приносить любой труд, лишь бы к нему сердце лежало?
— Возможно, — не спешит соглашаться со мной эльф. — Наверное, дело в том, что я плохо представляю, как это все у вас происходит.
— Что вы имеете в виду?
— Будьте любезны, расскажите мне, как вы поняли, что хотите посвятить свою жизнь столь нудному, на мой взгляд, хотя и полезному занятию.
Я никогда не делала из этого секрета. Не вижу причин, почему бы не поделиться своими воспоминаниями с господином Литом.
— Мне было три года, когда я решила работать хранителем на первом уровне Королевской библиотеки в Эль.
— Три года! И на что это было похоже? На озарение? — господин Лит выглядит очень заинтересованным, он даже немного подается вперед в кресле.
— Не помню. Я просто вдруг решила, что именно этого и хочу.
— И это всегда так происходит? Внезапно и в столь юном возрасте?
— Никогда не спрашивала у своих знакомых, как они нашли свое призвание, — я пожимаю плечами.
— Поделитесь, пожалуйста, отношением родителей к этой вашей идее?
— Они встретили эту новость довольно спокойно.
— Почему?
— В детстве я была весьма энергичным и легко увлекающимся ребенком. Они приняли это за очередную мимолетную блажь.
— То есть они не находили в вас склонности к подобной профессии?
— Скорее всего, так и было.
— Что же их заставило передумать?
— Моя настойчивость.
— Которой за вами ранее не замечалось, — уточняет господин Лит.
Я киваю, соглашаясь.
— Я слышал, у мельвов отличная память. Это не миф?
Неожиданная смена темы!
— Да, у нас прекрасная память. Она позволяет нам легко и быстро обучаться. Именно благодаря ей, я так эффективно работаю.
— В таком случае вам, наверное, не составит труда вспомнить, когда вы впервые услышали эту длинную фразу "первый уровень доступа в Королевской библиотеке эльфов".
О! Я не спорю, память у меня феноменальная, но все же…
— Не спешите. Может быть, все же сделаете глоток воды.
В этот раз я не отказываюсь от предложения. Вода освежает.
Чем дольше я думаю над заданным вопросом, тем сильнее становиться чувство беспокойства. Мне приходится поставить бокал обратно на стол, потому что руки вновь начинают дрожать, и я боюсь расплескать воду.
Я поднимаю взгляд на господина Лита, тот спокойно на меня смотрит.
— Не волнуйтесь. Хотите я вам помогу? Вы никогда ее не слышали, прежде чем озвучить. Она просто появилась у вас в голове.
— Так не бывает, — уверенно заявляю я.
— От чего же? И такое случается, — возражает мне эльф.
— Послушайте! Мне было всего три года. Какой бы прекрасной ни была моя память, у нее есть определенный предел. Я же не могу вспомнить момент своего рождения, к примеру!
— Ну, хорошо, подойдем к вопросу с другой стороны. Расскажите о ваших увлечениях. Только давайте сразу опустим то, без чего, как я
