Михаил улыбнулся:
— Вот так просто взял и пришёл в РКУ работать?
— Ага. Они тогда «переводились на военные рельсы»: бардак полный, разведка уже вся на фронте, контрразведка — частично, пакует вещи, тыловые отделы в срочном порядке доукомплектовывают полицейскими чинами из числа добровольцев и городовых. На фоне всего это хаоса бегает Роман Фёдорович, только что назначенный на должность главы отдела, курит, матерится и временами норовит кого-нибудь ударить. Увидел меня, подозвал к себе и сунул в руки формуляр. Мол, либо пиши заявление и в штат с сегодняшнего дня, либо пошёл к чёрту. Плевать на всё, лишь бы стрелять умел, бегать и грамоту разумел. Я посмотрел на всё это дело, прикинул, что явно лучше водки с утра пораньше, да и заполнил формуляр. Через неделю уже был восстановлен в звании, а через два месяца меня на фронт командировали вслед за Рихтером, потому что ему там люди потребовались. Так я и стал контрразведчиком.
— Занятно.
Дверь тихонько приоткрылась, и в помещение вошёл пожилой улыбчивый мужчина с выправкой офицера. Полевой привстал, уступая место, а Михаил радостно заулыбался:
— Фёдор Владимирович! Вы сегодня рано... Кстати, познакомьтесь, мой друг и коллега — Андрей Игоревич.
— С удовольствием познакомлюсь, но сначала, Михаил, выкиньте папиросу и с окна: по коридору уже идёт Марфа Никитична, так что лучше поостеречься.
Шлаевский подскочил, быстро избавился от окурка и закрыл окно, пока гость пожал руки с Андреем:
— Фёдор Владимирович Мелешин, отставной казачий полковник.
— Андрей Игоревич Полевой, майор штаба. Очень приятно.
— Взаимно. Ну, штаб так штаб, таким тоже уважение.
Майор улыбнулся, но ничего не ответил. В это время дверь распахнулась, пропустив внутрь крупную женщину неопределённого возраста с тугим пучком на голове и в белом халате.
— Шлаевский, опять курите! Ещё раз поймаю — будете пол драить. А Ваш Рихтер — рядом с Вами, если посмеет спорить!
— Марфа Никитична, ну что Вы...
— То! И вообще, посетитель — к чёрту, у младшего лейтенанта режим. Мелешин, одна партия в шахматы — и на процедуры. И чтоб без опозданий, как в прошлый раз!
Мужчины переглянулись и решили не испытывать терпение санитарки. Полевой быстренько забрал вещи и ушёл, а отставной полковник и Михаил принялись за шахматы...
***
Холодный дождь моросил по стеклу палаты. Шлаевский разложил перед собой фотокарточки и пытался прикинуть, как может думать тот, кто запечатлён на кусочке картона. Таких кусочков было три. Три основных подозреваемых в предательстве.
Первая фотография. Худое гладко выбритое лицо, русые волосы на пробор, серые глаза. Капитан Эдуард Алексеевич Неизвестнов. Двадцать семь лет, холост, любовницы не имеет, предпочитает женщин чуть в возрасте. В армию попал из инженерного вуза, по мобилизации. Служил честно, исполнительно, прошёл два года Второй Гражданской, имеет орден Святого Георгия-Победоносца четвёртой степени и несколько медалей, в том числе «За освобождение Первопрестольной». После демобилизации сразу же подал рапорт о зачислении в силовое ведомство с пояснительной запиской «больше нигде себя на службе не вижу», продолжать инженерное образование не пожелал. Прошёл все экзамены и проверки, в конечном итоге выбрал контрразведку. Служит вот уже почти пять лет, имеет несколько благодарностей от начальства.
Казалось бы, типичный сотрудник РКУ. Но Шлаевского насторожила мотивация: нет ничего, что указывало бы на стремление двигаться по карьерной лестнице. Да и вообще, неясно, почему именно армия, именно РКУ в финале. Кажется, что он просто был рождён для того, чтобы стать «типичным сотрудником РКУ». Ещё и сомнительная биография: документы о происхождении из семьи мещан Царицынской губернии сгорели в годы Первой Гражданской, фамилия подтверждена со слов нескольких знакомых родителей, из которых никого уже нет в живых...
Вторая фотокарточка. Вытянутое худощавое лицо, крупные скулы, тонкие усики над верхней губой. Тёмные волосы, тёмно-карие глаза, над левой бровью шрам от ранения. Майор Иван Максимович Паль. Тридцать четыре года, холост, содомит. Постоянного любовника не имеет, увлекается крепким алкоголем. В тысяча девятьсот шестнадцатом попал на фронт Великой войны из Саратова, происходит из местных обрусевших немцев среднего класса. Отличник военной подготовки, сразу же зарекомендовал себя прекрасным солдатом. Прошёл ускоренные офицерские курсы, революцию встретил уже поручиком. Оценил положительно, вошёл в офицерский комитет. Неоднократно призывал к уравнению в правах на фронте всех национальностей и полов, но и выступал за сохранение субординации в отношениях с офицерством. Большевистский переворот принял в штыки, вскорости оказался в рядах корпуса генерала Духонина, с кем и прошёл всю Первую Гражданскую. В межвоенные годы занимался муштрой в Воронежском кадетском корпусе. По слухам, тяготеет так же к мальчикам. На Вторую Гражданскую попросился добровольцем в числе первых. Имеет в общей сложности девять медалей и пять орденов, несколько боевых ранений. Не хватает одной благодарности в личном деле для производства в подполковники.
Хоть и содомит, явно идейный, прекрасный офицер, которого любят солдаты и уважают сослуживцы. При этом был в плену у красных в Первую Гражданскую. Сбежал, но как именно, так до конца прояснить и не смог, путался в показаниях. Неоднократно был замечен в сомнительных связях с несколькими известными в Москве гомосексуалистами из числа богемы. Ведёт достаточно праздный образ жизни, есть вопросы о происхождении средств...
Третья картонка с сепией. Полное одутловатое лицо, густые бакенбарды, масштабная лысина поблёскивает прямо над морщинистым лбом. Подполковник Георгий Георгиевич Башлаков, заместитель генерала Посохова. Пятьдесят два года, вдовец, детей не имеет, любовницы тоже. Злоупотребляет жирной пищей, сладким и алкоголем. Родился и вырос в Чите, из семьи вахмистра, сразу после окончания гимназии выбрал себе военное поприще как основной род занятий. Принимал участие в Русско-японской, но ничего выдающегося. Вплоть до начала Великой войны был заштатным младшим лейтенантом в штабе, ничего примечательного за почти десять лет службы. До девятьсот шестнадцатого тоже, хотя к тому моменту уже больше полугода на фронте. Совершенно неожиданно проявился талант к распоряжению имуществом, когда смог инициативно наладить снабжение всей дивизии. Далее двигался по карьерной лестнице как снабженец, к революции получив звание капитана. Смену власти не принял, высказывался в монархическом ключе, за что был снят с должности решением солдатского комитета. Как именно и где провёл девятьсот семнадцатый — точно не известно. Возник в Белом деле в начале девятьсот восемнадцатого, придя добровольцем в Добровольческую армию. Сразу же был назначен в тыл, где и прослужил всю Первую Гражданскую. Демобилизовался майором, получил орден Святого Владимира
