И все равно смеялся сквозь адскую пытку, глядя на прислужницу, чьи рога насквозь пробили доски в палец толщиной и намертво застряли. Теперь обнаженная демоница силилась вытащить их из западни, но как ни хваталась, как ни напрягалась, так и не сумела освободиться — кровать, как уже говорил, сколотили на совесть.
— Хватит ржать! — прорычала подруга. — Помоги!
— Ты же сильная, — кое-как встал и сел рядышком. — Проломи настил и все.
— Я тебе лучше башку проломлю! — при каждом движении крепкая спортивная грудь с пятачками темных ареол соблазнительно колыхалась из стороны в сторону. — Только вчера рога отполировала! Хочешь, чтобы все облезло? Вытаскивай, давай!
Встал и осмотрел пробой. Из древесины торчали самые кончики — не длиннее фаланги мизинца, но выглядели так, словно не вонзились, а вросли в доски.
— Можно взять молоток и выстучать...
— Дурь из тыквы себе выстучи! — огрызнулись снизу.
— Ладно, — вздохнул, судорожно прокручивая варианты, — попробую иначе.
Пристроился со спины, чтобы не действовать и без того взбешенной леди на нервы, положил ладони на макушку промеж рогов и надавил.
— Ай! — вместо благодарности Хира врезала локтем в саднящий бок. — Осторожнее, дурак!
— Какие мы нежные...
— Все из-за тебя!
— А я тут при чем?
— А надо было сразу одеяло отдать! И не пришлось бы лезть в твою конуру.
— Я уже говорил, что ты очень добрая, чуткая и ни разу не эгоистка?
— Я уже говорила, что тебе лучше не пытаться шутить?
Пересел спереди, взялся за рога и аккуратно потянул всем весом. Доски едва слышно скрипнули, голова страдалицы качнулось, и когда до успеха оставались считанные мгновенья, неблагодарная свинота врезала кулаком в живот и злобно оттолкнула.
— Да что опять не так?!
— Не тыкай в меня своим стручком!
Как оказалось, из-за близости, обнаженности и постанывая пизанская башня вопреки воле хозяина вновь превратилась в маяк. И просить бестию одеться даже в шубу бессмысленно — впечатлений слишком много и все чересчур яркие. Зато можно приказать ей кое-что иное...
— Млять! — со всей силы хлопнул себя по лбу. — Какой же я идиот.
— Дошло как до жирафа, — фыркнула спутница. — Впрочем, чего еще ждать от такого придур...
— Изыди!
Суккуба исчезла, разметав постельное белье по каюте.
— Арграхира!
Девушка возникла предо мной в том же виде, в каком испарилась, и первым делом принялась ощупывать и оглаживать рога. А я просто сидел и любовался зрелищем — как ни крути, заслужил. Во всей суматохе совсем позабыл про заклинание отзыва-призыва, и хвала всем богам, что обошлось без столярных работ и прочих извращений. И как оказалось, к награде за смекалистость полагался увесистый бонус — убедившись, что с драгоценными отростками все в порядке, Хира схватила за руку, обняла и одарила столь долгим жарким поцелуем, что маяк едва не превратился в вулкан. От неизбежного извержения уберег бешеный стук в дверь и знакомый голос:
— Мастер Артур! Мастер Артур!! Пираты!!
— Возвращайся скорее, — демоница села на кровать и широко расставила копыта, прикрыв промежность скрещенными запястьями.
— Иду! — крикнул юнге. — Бегом на палубу!
Услышав удаляющийся топот босых ног, схватил посох и выскочил в коридор, не поленившись запереть замок. Матросы во главе с капитаном уже выстроились вдоль левого борта (правый повернут к берегу), потряхивая оружием, скалясь и показывая неприличные жесты идущему наперерез люггеру под черными парусами.
Вот же заразы. Вот надо им напасть именно сейчас, отвлечь от сокровенного, лишить долгожданного? Ненависть вскипятила кровь, лопающийся фиал излил избыток энергии в посох, и над водой вспыхнул столь яркий луч, что затмил и луну, и звезды. Десятикратно усиленный колдовской поток буквально слизал утлое корыто, не оставив ни щепы.
— Вот это да! — с восторгом воскликнул Зиз. — С ума сойти!
— Спокойной ночи, — проворчал, опустив раскаленное, пышущее жаром навершие посоха, и побрел восвояси под вопли моряков.
— Мастер Артур! — юнга нагнал у лестницы и осторожно коснулся плеча. — Это самое... — покраснел, потупив взор, — вы нашли суккубу? Или капитан прав, и у меня крыша поехала?
— Нашел, — устало улыбнулся.
— А... — паренек поднял руку, намереваясь что-то спросить, но не успел.
— И прогнал. Можешь не бояться.
— Да я и не боялся, — с грустью ответил подросток. — Она не выглядела страшной, злой и с щупальцем между ног, как рассказывал боцман. Скорее, наоборот...
— Демоны коварны и хитры. Лучше найди обычную девчонку.
— Эх... Ну ладно. Еще раз спасибо, мастер.
Взял под козырек и быстро сбежал по ступеням, трясясь от нетерпения и едва не спотыкаясь. Внутри клокотало, в горле пересохло, а все до единой мысли воображали остаток ночи во всех позах и подробностях. Но когда наконец-то вошел в каюту, с трудом отперев дверь дрожащими руками, Хира постанывала на боку, лицом к стеночке, и ни прикосновения, ни поцелуи не смогли ее разбудить.
— Чтоб вас всех сорок раз, — прорычал, бросив оружие в стену, как гарпун, и лег на нижнюю койку — без подруги, секса и одеял.
Радовало лишь одно — все моджо ушло на благое дело, и если не считать раздражения, больше ничто не мешало спать. И таки заснул, но только для того, чтобы пару часов спустя очнуться от теплой мягкости на губах. Пожалуй, это лучший будильник в моей жизни — суккуба лежала сверху и самозабвенно услаждала поцелуями. Сперва даже не поверил в реальность происходящего — думал, очередное свидание во сне. Но нет, таких ощущений в эфемерных игровых видениях испытывать не доводилось. Мягкая упругость с легким рельефом скользила под пальцами, и чем быстрее избавлялся от оков дремы (а избавлялся, как понимаете, очень быстро), тем смелее становились касания.
Я жадно исследовал каждую мышцу, каждый позвонок, каждый шрам, каждую пядь пупырчатой от холода и возбуждения спины. И боялся, что демоница растает как туман, или передумает, или нас в который раз отвлекут, поэтому, отринув скромность и стеснение, опускал ладони все ниже и ниже, катаясь по упругим холмам от вершин к подножью. А после водил по расслабленной ложбине — вдоль и поперек, нежно оглаживая и страстно сжимая под аккомпанемент заглушенного поцелуем стона.
И когда Хира привстала, готовясь к слиянию, шхуну тряхнуло так, что нас вышвырнуло из постели и кувыркнуло по полу.
— Гребаные волны, — прошипела бестия, оскалив клыки. — Вернемся на койку или здесь продолжим?
Ответить не успел — на верхней палубе неистово зазвенел тревожный колокол, и десяток глоток выдохнули как одна:
— Кракен!!!
— Да еж его медь... —
