- Все серьезно спрашивают,- перебил Максим. - А ты не спрашивай. Просто возьми и купи слона.
Мама посмотрела на папу. Папа смотрел на Максима и покусывал губы.
- Я не понимаю...- начала мама.
- Все говорят 'не понимаю'. А ты просто купи слона.
Мама вдруг заулыбалась:
- Все говорят 'купи слона'! И никто не хочет мыть руки. Марш в ванную, а то я тебя тапочкой!
Максим захохотал и скрылся.
Потом он сидел на кухне и ел. Он ел за обед и за ужин. Суп, сосиски, манную кашу с джемом. Пил чай с ирисками 'Кис-кис'. И рассказывал. Про концерт. Про револьвер у вахтерши. Про утюг, третий этаж, форточку и Марину.
- Взять бы да всыпать как следует, - жалобно сказала мама. - А если бы ты сломал шею?
- А если бы дом сгорел?
- Человек дороже дома!
- Тут вопрос чести и самолюбия, - сказал папа.
- Тут вопрос глупости,- сказала мама.
- Ничего же не случилось,- сказал Максим.- Дело прошлое.
Мама выразила надежду, что в будущем ее сын не станет так бестолково рисковать головой.
Максим на всякий случай сказал 'ладно' и поведал про Ивана Савельевича, потом - мимоходом - про уколы и, наконец, как появилась в садике Марина и как отправил ее обратно Иван Савельевич.
- Ну и ну,- вздохнула мама.- Денек был у тебя бурный... Перестань жевать конфеты, лопнешь... А ногу надо перевязать. Болит?
- Не-а...
- А откуда все-таки глина?
- Это я в парк шел по берегу и увяз у ручья. Думал, что совсем перемажусь, да одна девчонка помогла...
- Не девчонка, а девочка. Надеюсь, ты ее поблагодарил?
- Ага. Мы потом играли. У нее на берегу есть тайна...
- А зачем тебя понесло на берег, это не тайна?
Максим не успел ответить. Пришел Андрей.
- Эх ты, - сказала ему мама,-прогулял. А Максима все-таки показывали. Совсем недавно.
- Не прогулял. У Галки Жильцовой видел, - отозвался Андрей. - Не дитя - народный артист. Имей ввиду, Макс, Галка в тебя влюбилась.
- Больно надо...
- А еще Максим рассказывал про свои подвиги,-заметил папа.
- Как Транзистора вырубил, уже рассказал?
(Откуда он все знает?!)
- Не транзистор, а утюг, - вмешалась мама. - И не вырубил, а выключил. Хотя бы дома не бросайся своими словечками.
- Именно Транзистора,- спокойно разъяснил Андрей.- Мелкую шпану младшего переходного возраста. Именно вырубил. Точнее - расквасил нос и поставил фингал.
- Максим, ты дрался?- широко раскрывая глаза, спросила мама.
- А чего! Он сам сколько раз первый приставал! Если полезет, еще дам...
- Только не рыпайся первый,- посоветовал Андрей.- А то бывает: силу почуял и пошел на всех отыгрываться. Транзя с этого начинал.
- Я не Транзя, - небрежно сказал Максим.
Потом он пошел в их с Андреем комнату, чтобы посмотреть новую 'Пионерскую правду'. Но он сделал ошибку. Надо было сначала включить свет, а потом плюхаться на тахту. А он сразу плюхнулся, и вставать стало лень. За окнами ровно шумел теплый ветер. В комнате качались, как туман у крыльев самолета, сумерки. Какое уж тут чтение! И Максим стал лежать просто так.
...Когда вглядываешься в сумерки, в них можно увидеть разные картины. Великанов, старинные города, море с парусами... Максим увидел джунгли. И осторожно пошел среди синих пальмовых листьев, лиан и высокой травы. И вышел на поляну. Там стоял громадный серый слон. Максим попятился. Слон его увидел. Встал на задние лапы, выпятил живот и не спеша побежал к Максиму. Максим - от него.
- Стой, стой!- затрубил слон голосом Ивана Савельевича.-Ты куда? Не бойся.
Максим вспомнил, что он теперь не трус, и остановился.
Слон подошел вплотную, и над Максимом нависло его брюхо - круглое и необъятное, как дирижабль, на котором в молодости летал Иван Савельевич.
- Ты куда?- повторил слон.- Какой хитрый! Купил, а теперь убегаешь.
- Разве я вас купил? - осторожно спросил Максим.
- А как же! Ты же сам маму просил, вот она и разрешила.
- А куда мне вас девать?
- Все говорят 'куда девать', - печально вздохнул слон. - Раз купил - думай.
- А чем вас кормить?
- Все говорят 'чем кормить'... Ирисками, конечно!
- Ладно, - сказал Максим. - Во дворе за гаражами как-нибудь устрою...
- Нет уж... - опять вздохнул слон. - Лучше я здесь буду. А ты в гости приходи. Ириски не забудь...
Максим обрадовался и хотел сказать, что не забудет, но раздался резкий звонок...
Максим открыл глаза. Слон пропал, и опять была синяя от сумерек комната.
Снова зазвонили. Мама, видимо, открыла. Максим услышал:
- Вы к кому, мальчики?
- Здрасте. Скажите, пожалуйста. Максим здесь живет?
- Да... Но уже поздно. Кажется, он приткнулся где-то и спит.
- Не сплю! - сказал Максим и выскочил на свет. Потому что он узнал голоса. В дверях стояли Олег, высокий Максим и Вадик.
- Мы за тобой, - сказал высокий Максим. - У нас все готово. Мама охнула:
- Что у вас готово на ночь глядя?
- Одна интересная штука,- торопливо сказал Максим.- Надо испытать. Да, ребята? Главное, что ветер...
Мама, видимо, приготовилась твердо заявить, что никуда Максим не пойдет, и... встретилась с его взглядом. И наверно, поняла, что сегодня Максим стал гораздо взрослее, чем вчера. Она оглянулась на папу, вздохнула и снова посмотрела на ребят.
И тогда маленький большеглазый Вадик сказал:
- Да вы не волнуйтесь, пожалуйста. Мы его проводим назад.
Мама тихонько засмеялась и махнула рукой.
- Только не больше чем на полчаса.
Над потемневшей травой в синем вечернем воздухе трепетало треугольное крыло-распущенный по ветру главный парус. Он показался Максиму живым.
- Садись,- сказал Олег.- Держись за трос. А как услышишь 'отдать тормоза' - дергай эту штуку. - И он положил Максимкину ладонь на деревянный рычаг.
Рычаг был гладкий и теплый.
Максим устроился, как на скамейке, на узкой доске позади левого колеса. Правой рукой ухватился за проволоку - она тянулась к доске от верхушки мачты. Там, над мачтой, над верхним дрожащим углом паруса, переливалась белая звезда. Словно кто-то высоко-высоко подвесил граненую елочную игрушку и ее раскрутило ветром.
А больше звезд не было, вечер еще не потемнел. На западе догорал желтоватый чистый закат.
Однако дальние дома и заборы уже смешались в темную массу. И теперь неясно было, большая здесь площадка или маленькая и далек ли будет путь. И от этой неясности да еще от ожидания появилась легкая тревога.
В зарослях слева от футбольных ворот помигал и зажегся яркий фонарик (и Максим вдруг вспомнил Таню и 'Гнездо ласточки').
- Сейчас! - крикнул маленький Вадик. Он сел впереди, а высокий Максим - сбоку, у правого колеса.
