до наступления холодов еще не раз навестит отца.
Немного посидев на постели и в последний раз оглядев комнату, она вышла в коридор и спустилась в холл. На полу возле стойки портье стояла сумка Кена. А сам он беседовал с тестем.
Оба улыбались. Пока дочь отсутствовала, отец записал ее новый адрес в Оквуде и воспользовался случаем, чтобы выспросить у Кена побольше подробностей его жизни. Милли смотрела на высокого красавца и не верила, что с сегодняшнего дня должна называть его своим мужем.
А отец ласково глядел на дочь. Ему было грустно расставаться с Милли, но разве не этого он хотел для нее? Ее муж — серьезный солидный человек, у которого есть профессия в руках, любит Милли. Жаль только, что жить они будут далеко. От близости разлуки с единственным родным человеком защемило сердце. Майкл даже потер рукой левую сторону груди. Как быстро пролетела жизнь.
С приходом Милли мужчины прервали разговор. Они взяли багаж и направились к машине, которая стараниями Чака приобрела прежний вид. Молодожены еле разместили свои сумки в переполненном коробками джипе, уселись поудобнее и, помахав на прощание, тронулись в путь. Майкл с Чаком помахали им вслед.
До Оквуда оставалось около ста двадцати миль, Кен рассчитывал добраться туда до темноты. Он не предупредил Шона о своем приезде, но очень надеялся застать того дома. В противном случае пришлось бы либо взламывать дверь отцовского дома, либо разыскивать друга по всему городу. Общительность Шона была широко известна.
Утомленная событиями последних суток, Милли почти всю дорогу дремала, откинувшись на спинку сиденья. Это вполне устраивало Кена, который хотел кое-что обдумать в тишине. Он представлял реакцию Шона на свою женитьбу и заранее готовил объяснение внезапности этого события. После некоторого размышления Кен решил выдать версию, которая уже была опробована на доверчивом Сандерсе, а уж потом рассказать другу правду, выбрав для этого подходящий момент.
3
Уже в сумерках Джорданы въехали в Оквуд. Кен уверенно вел машину, следуя указаниям Шона, данным ему в последнем письме. Вскоре они были на месте. В окнах дома, у которого они остановились, горел свет. Кен тихо затормозил, тихо выбрался из машины. Жена так и не проснулась, а ему не хотелось ее будить. Он даже порадовался, что встретится с Шоном в ее отсутствие.
Кен едва успел постучать в дверь, как та распахнулась и он попал прямо в крепкие дружеские объятия. Некоторое время оба, улыбаясь, молча вглядывались в лица друг друга. Шон за время разлуки тоже сильно изменился. Перед Кеном стоял рослый, крепко сбитый мужчина, с широкими плечами и решительным волевым лицом. От крыльев носа к углам жесткого рта пролегли глубокие складки. Так прошло несколько минут.
Внезапно взгляд Шона переместился с лица друга на что-то за его спиной.
— Кто это?
Кен повернулся и увидел, что за ним стоит Милли. Всегда казавшаяся моложе своих лет, сейчас из-за полусонных глаз, разрумянившихся щек и слегка растрепанных волос она выглядела маленькой девочкой, заблудившейся в незнакомом месте.
Кен первым пришел в себя. Он подошел к ней и, обняв за плечи, подвел к другу, Шон рассматривал незнакомку во все глаза.
— Дорогая, познакомься с Шоном. Я тебе о нем много рассказывал, — ласково произнес он. — И ты, Шон, не стой столбом, а поприветствуй мою жену Милли.
— Жену?! — хрипло переспросил тот.
— Жену, жену. Чем ты так удивлен? Встретились, влюбились, поженились. Обычное дело. Все вопросы потом, мы страшно устали. Давай ключи от моего дома. Ты их, часом, не потерял?
— Здравствуйте, Шон. Очень приятно с вами познакомиться, — хрипловатым голосом сказала Милли. — Мы в самом деле устали. Я просто сплю на ходу. Думаю, у нас еще будет время познакомиться поближе.
Шон в странном оцепенении пожал протянутую руку, почувствовав ее тонкость и хрупкость. Ему страшно не хотелось выпускать эти нежные пальчики из своей ладони. Впервые в жизни он испытал зависть к другу, у которого было то, что мгновенно стало необходимым самому Шону. Только благодаря самообладанию и природной сдержанности он не выставил себя на посмешище неподобающим поступком или фразой. В его голосе не было и намека на бушующие в нем страсти, а его слова прозвучали приветливо и тепло.
— Я рад, Милли, что наш закоренелый холостяк обрел тихую гавань, — галантно произнес он. — Признаться, я и сам подумываю о женитьбе. Дело только за подходящей невестой. Но я, кажется, опоздал — последнюю такую уже забрал мой друг.
Молодожены восприняли его слова как простую любезность. Шон принес ключи, и они поспешили распрощаться. Уходя, Джорданы договорились встретиться с Шоном завтра вечером и поужинать где- нибудь в городе.
Шон закрыл за ними дверь и рухнул в любимое кресло, пытаясь осмыслить происходящее с ним. Он был просто выбит из колеи. Ему ведь была несвойственна импульсивность в отношениях с женщинами. Он никогда не влюблялся с первого взгляда, и тем более не шалел от одного прикосновения к женской руке. Это было как наваждение, от которого он никак не мог очнуться. Ушедшая вместе с мужем Милли, казалось, унесла частицу Шона с собой. В груди у него ныло, он не мог дождаться следующего дня, чтобы поскорее вновь увидеть ее.
Такое он испытывал впервые и искренне надеялся, что сумеет преодолеть чувство, возникшее столь внезапно и непрошено, а главное, заранее обреченное на неудачу. Ведь он успел заметить нежные взгляды, которые бросала на мужа Милли, и то, как охотно она прильнула всем телом к нему в поисках поддержки и защиты. Эти мелочи не оставляли сомнений в ее явной влюбленности в мужа. А как же сам Кен? Неужели забыл Элен? Шон решил, что у него еще будет время подумать обо всем завтра, а пока следовало отправляться спать.
Дом встретил молодоженов темными окнами. Пока Кен заносил вещи, Милли оглядывала гостиную дома, в котором ей предстояло жить. Скромная мебель, слегка потертый палас на полу, на стенах несколько фотографий. В расстановке мебели и подборе штор чувствовалось отсутствие женской руки. Все было чисто и аккуратно, но не возникало ощущения тепла и уюта.
— Думаю; нужно приготовить только постель, — сказал Кен и устало потянулся. — С остальным разберемся завтра. Пойдем наверх, я покажу тебе спальню.
— Нам понадобятся две спальни! — с вызовом произнесла Милли.
— Как это — две? Мы женаты, если ты помнишь. Я рассчитывал на первую брачную ночь. Тем более что предыдущую вообще не помню. Мне кажется, я выполнил все пункты твоего плана и вправе получить свою долю выгоды от этого брака.
Было непонятно, шутит он или говорит всерьез. Следовало срочно расставить все точки над «i», поэтому Милли произнесла резко и твердо:
— Зачем мне повторять свою ошибку? В ту ночь я полагала, что нравлюсь тебе. Мне казалось, со мной ты сможешь забыть о той, другой, женщине. Но ты развеял мои иллюзии. Помнишь свои слова: «Люблю другую, хочу ее вернуть»? И я помню. — Она помолчала, потом продолжила: — Я обещала помочь тебе и сделаю это. А пока буду изображать идеальную жену во всем, кроме постели.
Озадаченный взгляд Кена показывал, что он явно недооценил жену. Ее заявление явилось для него полной неожиданностью. Вот тебе и боязливая покладистая девочка! Надо же было так ошибиться! Какие еще сюрпризы преподнесет ему этот брак? Пусть временно, но Кен оказался лишенным женской ласки. Не мог же он пытаться вернуть Элен, имея не только жену, но еще и любовницу. Для Оквуда это было бы слишком.
Кен призадумался. Можно было, конечно, попытаться соблазнить собственную жену, но против этого
