Я всаживаю лопату в промерзшую землю. На конце остается тяжелая горка снега. Я продолжаю копать. Снег вокруг ямки покрывается комьями земли. Я прошу Сандера сказать мне, когда яма будет достаточно глубока. Он не отвечает. Стоит, держа в руках коробку из-под обуви, и смотрит на землю.
— Ну что, хватит? — спрашиваю я, глядя на него. Шея у меня вспотела.
— Нет, давай еще чуть-чуть.
Я копаю дальше.
— А теперь?
— Теперь как раз, — говорит он. — Глубже не надо.
Мы кладем коробку в яму. Смотрим.
— Вот намокнет она там и сгниет, — говорит Сандер.
— У меня есть пакет, — отвечаю я. — Совсем забыла. — Я достаю из кармана куртки пакет. — Может, нам тоже написать какое-нибудь послание? На случай, если сокровища случайно раскопают.
— А что мы там напишем? — спрашивает Сандер.
Я достаю из кармана брюк карандаш.
Мы пишем:
— Идет? — спрашиваю я.
— Идет, — отвечает он.
Я убираю коробку в пакет, Сандер кладет ее в яму, я зарываю.
Мы еще немного стоим, глядя на холмик земли. Потом вырезаем на стволе небольшую метку — на случай, если забудем, где зарыли клад.
На обратном пути Сандер спрашивает:
— Ты не забыла, что мне можно не ложиться, пока мама не позвонит?
— Нет, Сандер, не забыла.
Мы сидим за кухонным столом и ужинаем. Едим бутерброды с бананом и пьем горячий шоколад. Раздается телефонный звонок, мы оба вздрагиваем. Переглядываемся.
Я встаю. Смотрю на часы. Скоро девять. По-моему, рановато, хотя…
Беру трубку.
Это папа.
— Привет! — говорит он.
— Привет! — отвечаю я.
— Ну что, уехали?
— Да, еще утром.
— А ты чем занимаешься?
— Мы с Сандером ужинаем, а ты?
— А я дурака валяю. Жду, пока фильм начнется.
— Он же в десять начинается. Я тоже его буду смотреть.
— А можно, я у тебя посмотрю? Мне как-то одиноко. Ингеборг не хватает.
— Сандер тоже будет смотреть.
— Да?
— Конечно, приходи.
— Хорошо, я уже выхожу. Через полчаса буду.
— Давай.
Я возвращаюсь на кухню.
— Дедушка звонил, — говорю я. — Он придет в гости. Тоже хочет фильм посмотреть.
Сандер молча доедает свой будетброд.
Папа запыхался. Тяжело дыша, он прислоняется к стене в коридоре. На лбу у него капли пота. Потрепанное серое пальто висит на нем, как на вешалке. Брюки сползают.
— Нет, Карин, четвертый этаж — это чересчур, — говорит он. — Это не для таких стариков, как я.
— Сейчас я тебя пивом угощу, — утешаю я папу.
В коридоре появляется Сандер. Он смотрит на папу. Папа смотрит на Сандера. Оба сутулятся и от этого кажутся ниже ростом. Впечатление такое, что они все время наклоняются, пригибаются, словно хотят пройти через низкий дверной проем.
— О, Сандер, привет! — говорит папа.
— Мне разрешили не спать, пока мама из Италии не позвонит!
— Конечно, конечно. Я и не собирался тебя укладывать, — виновато говорит папа. Он так и стоит в коридоре, не снимая пальто. С пальто капает на пол. Папа смотрит на меня. — Когда они должны позвонить? — спрашивает он.
— Ближе к одиннадцати. Им довольно далеко ехать. Но к одиннадцати они точно доберутся.
— Кто за рулем, не Жюли? Я надеюсь, Александр этого не допустит?
— Не знаю.
Папа переводит взгляд на Сандера, который молча прислушивается к нашему разговору. Потом снимает пальто и направляется в гостиную. Мы с Сандером идем в ванную. Ему надо умыться, почистить зубы и надеть пижаму.
— Когда мама позвонит, я ей скажу, что ты мне разрешила не спать и посмотреть фильм, — говорит Сандер.
— Хорошо.
— Мне нравится смотреть взрослые фильмы.
— Когда я была маленькой, мне тоже так казалось, — говорю я. — И папа — твой дедушка — разрешал мне смотреть такие фильмы, которые маленьким смотреть еще рано. Непонятные фильмы о непонятных вещах.
Я смотрю на Сандера. Сандер — на меня. Мы улыбаемся.
Услышав какой-то шум, мы одновременно оборачиваемся. В дверях стоит папа. Он вопросительно смотрит на нас. Сандер натягивает через голову пижамную куртку.
Папа говорит:
— Вы знаете, что у вас в гостиной кошка сидит?
— Знаем, — говорю я.
— А что она там делает?
— Эта кошка заблудилась, — объясняет Сандер. — Завтра мы развесим везде объявления, и, может быть, за ней придет хозяин. А если не придет, мы позвоним в полицию. По-моему, очень даже правильно звонить в полицию ради кошки, а не только из-за убийства или чего-нибудь такого.
— Она меня увидела и зашипела, — говорит папа.
— Не обращай внимания, — отвечаю я. — Просто она не знает, что, когда шипишь, все думают, что ты злишься. Это немного странная кошка.
— Ага, вот, значит, как.
Папа стоит, глядя на нас. Сандер в белой с синим хлопчатобумажной пижаме. И я с белым полотенцем в руках.
— Никогда не думал, что увижу тебя в такой роли, — говорит он, кивая.
Я кладу полотенце на край ванны.
— Да?
— Мы зарыли в землю сокровища! — вспоминает Сандер.
