Три заката и другие стихотворения

И мысль в конце концов
Созрела в сердце, полном опасений:
Способны ли слепцы вести слепцов,
Разрушив царство тленьем.
Предчувствие беды
И смерти, грозной, но пока далекой…
Кровавый свет пророческой звезды
Привел волхвов с Востока.
Как светятся махины
Зеркальных скал, венчая глубь огнем,
Моя душа во сне творит картины,
Увиденные днем.
Приходят и уходят
Лишь созерцатели. В толпе гудящей
Хватает недовольного народа,
Невесть что говорящих:
«О, где тот идеал,
И совершенный камертон для скерцо
И гимна красоте, что Он являл?»
О вы! Медлительные сердцем!
Вглядитесь в эти очи —
В них Божество любовью излилось:
Таинственней могил, бездонней ночи,
Они вас зрят насквозь.
Вглядитесь в эти очи:
Они ведут борьбу без укоризны,
Пока воскреснуть каждый не захочет —
И не захочет жизни:
Вам Бога не найти,
Склонившись, поцелуйте Его след,
Молитву изливая: «Посети,
Дозволь идти вослед!»
Среди толпы бредя,
Родитель с матерью шептали кротко,
Невольно укорив, но не судя:
«О, что ж ты, милый отрок,
Излив печаль сердец,
Что сделал с нами Ты, наш дорогой?
Три дня искали я и Твой отец
Тебя в тоске большой».
А я стоял и слушал
Слова любви: «Меня искать не надо!» —
Зарюя, лечит жаворонок душу
И мысли от разлада.
Отныне воцаряются
Покой и тишина; а с грезой слитый
Из кельи колдуна дух испаряется
С прочтением молитвы.
Уже светлеет дол,
Глаза прикрыл — зачем мне пробужденье?
Любя вцепился я в ночной подол —
Продлить свое виденье.

16 февраля 1861 г.

Перевод С. Головой

Лица в пламени

Когда угли в ночи сырой
Слегка подернутся золой,
Рождается видений строй.

Вот ферма посреди жнивья,
Хор птиц, журчание ручья, —
То место, где родился я.

Далекий образ миновал,
И гений мой нарисовал
Знакомого лица овал,

Когда узрел впервые ты
Ребенка милые черты
И кудри, эльфом завиты?

Теперь же девушка она,
Красой своей устрашена
И в омут чувств погружена.

О, как дыхание зашлось,
Когда увидеть довелось
Мне темный шелк ее волос!

Как пульс мой быстро трепетал,
Когда ее я повстречал
И нежно за руку держал!