Три заката и другие стихотворения

Теперь те локоны седы,
Затеряны ее следы,
Увяли вешние сады.

Прервалась трепетная нить,
И никогда не возвратить
Ту, что могла моею быть.

Тех кратких встреч восторг забыт:
Звучит в часах моей судьбы
Рефрен печальный «если бы…»

Высот, что я не покорил,
Тех дел, что я не совершил,
И тех венков, что не носил.

Видение ушедших дней
Тускнеет в отсветах углей,
И гаснет свет в душе моей.

Вокруг покой; весь мир молчит,
Лишь прах и пепел ветер мчит,
И снова я один в ночи.

Январь 1860 г.

Перевод К. Савельева

Урок латыни

Латинских книжек пестрый ряд
     Урок нам дать готов.
Как много книги слов хранят!
Но есть глагол один, в сто крат
     Важней всех прочих слов.
И все, что надо изучить —
«Amare» igitur «любить»[1]

Мы жизни сладостный нектар
     Вкушаем каждый день —
Блеск глаз, румянец щек, пока
На них внезапно облака
     Свою не бросят тень.
И скажем мы, любви вкусив,
Что горек сей инфинитив.
«Amare» с горечью глагол

Вчера во власти мрачных снов
     Мы думали всерьез:
Роз не бывает без шипов,
А утром мир опять таков,
     Что нет шипов без роз.
Урок латыни — на века:
Любовь пленительно-горька.

Май, 1888 г.

Перевод М. Матвеева

Все то, что я вообразил

Я счет не вел ее годам,
Когда писал портрет,
В смятенье чувств набросив ей
Десяток с лишним лет.

Я взял лазурный цвет для глаз
И медный — для волос,
Но вышел медный слишком рыж,
Лазурный — чуть белес.

Она пощечину дала,
А я считал, что ей
Отныне надо бы меня
Касаться понежней.

Когда б меня спросили, как
Ее улучшить стать,
Я б отвечал: «Добавить? Нет!
Лишь кое-что убрать».