— А где же ты ляжешь, бабушка? — спросил Лёня.
— А мне спать некогда, — ответила бабушка, — я пойду со Старым сражаться.
Бабушка надела шубу, повязалась тёплой шалью, взяла рукавицы, достала из ларя мешок с какими-то припасами, перекинула его через плечо…
Тут у Лёни сон сразу пропал. Он вскочил с лавки, схватил свою шубейку, надвинул на голову шапку.
— Бабушка, я с тобой!
— Куда это со мной?
— А со Старым сражаться!
— А я? — закричала Аринка. — Я буду дома сидеть? Ну уж нет!
Не успели оглянуться, как и Аринка собралась.
— Ну что ж, — сказала бабушка Марфа, — вместе веселей. А чтобы не с пустыми руками идти, возьмите в карманы орехов вон из той корзинки, что у печки стоит. Может, понадобятся.
Лёня и Аринка взяли орехов из корзинки, насыпали в карманы.
— А погрызть можно? — шёпотом спросила Аринка у Лёни.
— Если останутся, тогда погрызёшь, — вместо Лёни ответила бабушка.
Аринке стало неловко.
«Я ведь тихонечко сказала, — додумала она, — а бабушка всё-таки услышала…»
— Ну, в добрый час! — сказала бабушка Марфа. — Пошли!
И тут Лёня заметил, что бабушка как-то выпрямилась, стала выше ростом, глаза у неё засверкали, лицо засветилось. Она взяла из уголка свою палку-клюку, с которой всегда ходила, и вышла из избы. Лёня и Аринка поспешили за ней. Лёня пошёл было за лыжами, но бабушка сказала:
— А мы лыжи не возьмём. На что? Пройдём и так.
Ночь на улице стояла светлая, серебряная. Месяц смотрел на них сверху и улыбался во всё своё круглое лицо.
Бабушка Марфа пошла через задворки и через огороды прямо по сугробам.
— Идёт и в снег не проваливается! — удивился Лёня. — А вот я, пожалуй, сейчас с головой нырну!
Лёня всё-таки зашагал вслед за бабушкой по сугробам. И ничего, не провалился. Оглянулся на Аринку — и Аринка идёт себе, легко, как по литому серебру. Лёне стало так хорошо, так весело, что он даже засмеялся тихонько. Он почувствовал, что в эту ночь всё будет необыкновенно, как в хорошем волшебном сне.
Миновали огороды, вышли в поле. На небе сверкали звёзды. На снегу тоже всё искрилось и сверкало. Месяц горстями сыпал на снег мелкие серебряные огоньки. Но только вышли в поле, как вдруг поднялась пурга, снег поднялся облаком, вокруг зашумело.
— Перестань! — крикнула бабушка. — Зря стараешься, нас не испугаешь!
Тут из снега, из метели выглянул Дед-Мороз. Борода у него раскосматилась, из-под белых бровей сверкали синие ледяные глаза.
— Что захочу, то и сделаю! — хрипло крикнул он.
— А вот и не сделаешь, — ответила бабушка Марфа. — Ну-ка, подбирай бороду да уходи подальше!
Дед-Мороз закрутился вихрем, промчался по полю и пропал в лесу. А когда крутился, то разметал снег с озимей. И зелёные ржаные всходы сразу задрожали на морозе.
— Вот что сделал, а? — сказала бабушка Марфа. — Ну не озорной ли старик? Надо поправить, а то хлеб замёрзнет.
И вот Лёня увидел, что бабушка взялась за край снежного одеяла, которым было покрыто поле, потянула его и укрыла нежные зелёные озими.
— Вот так-то и хорошо, — сказала бабушка, — так-то озими тепло будет.
— Бабушка Марфа, а разве снег тёплый? — спросила Аринка. — Ведь он же холодный. А почему же озими будет тепло? Я бы сразу замёрзла!
— Если поле без снега оставить, — ответила бабушка Марфа, — этот Старый только дохнёт на озими, они тут же и почернеют. А под снегом до самой весны останутся зелёненькими… Ишь ты, вот ещё прогалину сделал. Надо и тут закрыть…
Бабушка опять ухватилась за край снежного одеяла. Лёня бросился ей помочь, а сам думает:
«Ухвачусь за снег, он у меня в руках и растает…»
Однако нет. Бабушка тянет, и он тянет. Натянули одеяло, укрыли озими. И Аринка помогала, тянула за краешек, укрыла зелёную бороздку, которая ещё виднелась из-под снега. И ещё ладонью примяла, чтобы снег лежал плотнее.
Потом они с бабушкой Марфой обошли всё поле из конца в конец. Но прогалин больше не было, снег расстилался ровно, пышно, как самое пышное одеяло. А Месяц всё посыпал и посыпал его серебряными огоньками.
Бабушка Марфа шла по сугробам легко и быстро. Лёня и Аринка бежали вслед за ней и смеялись. Так весело было им бежать по светлому серебряному полю!
Сначала они всё удивлялись, что ноги у них такие лёгкие, совсем не проваливаются в снег, а скользят по сугробам на невидимых лыжах. Но потом и удивляться этому перестали. Бежали вслед за бабушкой, немножко шалили. То Лёня Аринке ножку подставит — и Аринка лежит в снегу. То Аринка толкнёт Лёню — и Лёня летит под горку. А бабушка Марфа всё идёт да идёт. И прямо к лесу.
У самого леса бабушка спросила:
— Не устали?
— Что ты, бабушка, — откликнулись Лёня и Аринка в один голос, — мы совсем не устали!
Вдруг за ёлками взметнулась длинная белая борода, сверкнули из-под белых бровей ледяные глаза.
— А я ещё штуку придумал! — хриплым голосом крикнул Дед-Мороз. — Посмотрю, как вы догадаетесь! Хе-хе-хе!..
Захохотал, загукал, как филин, защёлкал палицей по ёлкам и скрылся в чаще.
— Я уж знаю, что ты всегда какое-нибудь недоброе дело придумаешь! — крикнула ему вслед бабушка Марфа. — Но я не я буду, если твою штуку не разгадаю!
Бабушка вышла на широкую лесную поляну, остановилась, прислушалась.
— Слышите что-нибудь? — спросила она.
Лёня и Аринка тоже прислушались.
— Я ничего не слышу… — прошептала Аринка.
— А я что-то слышу, — сказал Лёня, — кто-то под снегом… как будто плачет.
— Это куропатки, — сказала бабушка Марфа. — Бедняжки зарылись в снег, чтобы от Мороза отдышаться. А старый злодей взял да их сверху настом задёрнул. Вот они там и задыхаются.
— А что ж делать теперь? — испугалась Аринка.
— Наст разбить — вот что.
Бабушка Марфа взмахнула своей клюкой и принялась разбивать наст. Наст лежал на снегу крепкий, как стекло. Но под бабушкиной палкой осколки так и летели во все стороны. Под настом оказался пушистый мягкий снег. И вдруг в одном месте, в другом, в третьем снег зашевелился, появились мягкие лунки, а из лунок выглянули куропатки.
— Мы чуть не задохнулись… чуть не задохнулись… — заговорили они все сразу тоненькими голосами. — Спасибо тебе, бабушка Марфа! Мы сейчас вылезем.
— И не вылезайте, — сказала бабушка, — тут близко Мороз ходит. Переночуйте в снегу. Утром, как
