выстрел был направлен точно в вас.
— Но наличие вас им все-таки помешало… как вы вообще поняли?
— Заметил боковым зрением, как блеснул наконечник стрелы в открытом окне. В принципе это могло быть и что-нибудь безобидное… но мои рефлексы сработали, и, как видите, не зря.
— Граф, я не знаю, как вас благодарить…
— Очень просто: расскажите мне, о чем вы шушукаетесь с тургунайцами,
— ответил Айзендорг, и было непонятно, в какой мере это шутка.
Из неловкого положения принца вывели вернувшиеся участники погони за злоумышленником. Солдаты тяжело дышали — может, даже слишком тяжело, чтобы подчеркнуть свое усердие, оказавшееся бесполезным. К тому времени, как они ворвались в указанный графом дом, стрелявший уже покинул его. Сам дом принадлежал одному из тарвилонских вельмож, которого уже два дня не было в городе.
Дальнейшее следствие также не дало результатов. Слуги вельможи были напуганы и искренне хотели помочь дознанию — тем паче что в Тарвилоне, как и в других королевствах, закон разрешал пытки — но ничего не могли сообщить. Никто не видел, как злоумышленник проник в дом и как пробрался на чердак, откуда и был осуществлен выстрел — но возможности такие у него были. Дом был велик, имел много дверей и окон, и охранялся не слишком хорошо. Сразу после выстрела преступник, очевидно, пробежал чердак насквозь, выскочил на крышу с другой стороны и перепрыгнул на крышу соседнего дома; дальше его след терялся. Свое оружие он бросил на месте преступления; это был мастерски сделанный арбалет, что лишний раз подтверждало тщательную подготовку к покушению. Вернувшийся через день вельможа также не сообщил ничего интересного; он выразил живейшее возмущение тем, что негодяй проник в его дом, и обещал, что впредь его слуги будут более тщательно запирать двери и ставни.
Два дня в городе только и судачили о череде странных происшествий последнего времени; возникла даже версия, что спутником Элины во время ее загадочной ночной прогулки был принц Артен. На третий же день на роллендальцев обрушилась очередная новость: тургунайское посольство покидало Тарвилон, причем направлялось не на родину, а в Тирлонд. Принц Вангейский возвращался домой вместе с ними.
В обоих этих фактах не было ничего необычного. Вполне естественно, что посланцы Востока не ограничивали свое знакомство с Западом лишь одним королевством; закономерен был и отъезд принца, для которого пребывание в Роллендале, и без того уже затянувшееся сверх обычного, стало попросту небезопасным. Тем не менее, городские умники с глубокомысленным видом сказали «Ааа! « — что означало «ну теперь-то нам все ясно! « На самом деле им не было ясно ровным счетом ничего.
Четырнадцать свечей озаряли подвальную комнату. Четырнадцать человек в белых мантиях сидели вокруг стола. Это число не было постоянным — обычно их собиралось здесь меньше, но благодаря восточному посольству им удалось съехаться в одном месте, не привлекая внимания.
— Это неспроста, братья, — говорил один из них. — За несколько дней
— два покушения, и оба на наших кандидатов.
— Ну, покушение на Редриха вполне прозрачно, — отозвался другой. — Месть пострадавших при Урмарандах…
— Разве видеть скрытую суть за внешней ясностью — это не азы Мастерства?
— Но кто, кто это может быть? — третий едва удержал свою интонацию от восклицания, которое поколебало бы пламя. — Никто из профанов не знает наших планов. Тогда что же, это один из нас? Но он не смог бы этого скрыть. Мы все в равной мере владеем Мастерством.
— Предположим, — спокойно сказал четвертый, — что среди нас есть некто, превосходящий остальных в Мастерстве и скрывший это.
Сразу у нескольких свечей дрогнули огоньки.
— Новый Отрицающий?
— Да. Скажете — не та эпоха? Так ведь ниоткуда не следует, что Отрицающий не может появиться в такую эпоху.
— Если это так, то он еще более безумен, чем его предшественники… — пробормотал третий.
— Многие из наших предшественников сочли бы безумцами нас, — ответил первый.
— Но что же нам делать, если это правда?
— Если Отрицающий среди нас, и если по каким-то причинам он пытается нам помешать, то, отказавшись от своих планов, мы сделаем ему лучший подарок, — рассудил четвертый. — Значит, мы должны продолжать. Раз он скрывается, значит, вместе мы сильнее. И важно лишь не пропустить момент, когда он откроется.
— Я хочу обратится к нему, — сказал третий. — Одумайся, брат! Одумайся, пока не поздно! Вспомни, чем это всегда кончалось, и подумай, ЧТО стоит на кону сейчас.
Естественно, ответом ему было молчание.
— А может быть, — произнес пятый, — это вовсе не Отрицающий? Может, среди братьев есть те, кто, как и все мы, радеет о судьбе общего дела, однако считает себя мудрее других и хочет устранить неподходящего кандидата? Беда лишь в том, что один считает неподходящим Редриха, а другой Артена.
— Это неразумно. Если их возможности равны нашим, мы сможем это выяснить, — возразил первый.
— Может быть, на то и расчет, что мы сочтем такое неразумным и не станем проверять.
— Меж тем проблема-то как будто решилась сама собой, — проворчал шестой. — Мы так и не можем найти Редриха. Остается Артен.
— Ничто не постоянно, — ответил четвертый. — А сейчас предлагаю провести проверку. Не думаю, что она что-то даст, но…
Перед самым отъездом Артен, все это время проведший в своих апартаментах, забежал проститься с Элиной. Двое гвардейцев из его охраны остались ждать снаружи.
— Кажется, мы поменялись ролями, — грустно усмехнулся он. — Теперь вы можете распрашивать меня, каково это, когда на тебя впервые покушаются.
— Мне ужасно жаль, кузен. Бой лицом к лицу — это еще куда ни шло, но подлая стрела исподтишка… Я не узнаю Роллендаль. Конечно, здесь и раньше случались скверные дела, но 8 лет, что я здесь прожила, были годами мира и спокойствия…
— Может быть, Роллендаль не так уж и виноват. Здесь сейчас слишком много чужих, из-за этого посольства… Тирлонду надо учесть этот урок. Но главное, я не понимаю — кому это могло понадобиться? У короля Гарлонга двое взрослых сыновей, причем у старшего — свой маленький сын, да и у младшего, наверное, скоро будет. Только если бы что-то случилось с ними всеми, престол перешел бы к моему отцу, а после него — к моему старшему брату, тоже уже женатому. И только после него, умри он бездетным, очередь дошла бы до меня. Неужели кто-то всерьез считает, что у меня есть шансы стать королем?
— Может быть, дело не в этом?
— А в чем?
— Принц, — вздохнула Элина, — вы ведь все равно не расскажете, что вы там затеваете с тургунайцами?
— Увы, кузина, мне чертовски неприятно что-то от вас утаивать, но эти проклятые государственные интересы…
— Правда, что вы отправляетесь в какую-то экспедицию?
Артен чуть не поперхнулся.
— Откуда вы знаете?
— У меня тоже могут быть свои маленькие тайны, — лукаво улыбнулась Элина.
— Это серьезней, чем вы думаете! Если сведения просочились… Может быть, этот ваш информатор причастен к покушению!
— Нет! Это совершенно невозможно. Поверьте мне. Вы бы сами рассмеялись, если бы знали… но я дала слово не выдавать… мой источник. Да и сами посудите, с какой стати заговорщикам что-то сообщать мне?
— Не знаю. Все это так запутано… всегда ненавидел политику. Право же, кажется, в экспедиции я буду в большей безопасности, чем здесь или дома.
— Как бы мне хотелось поехать с вами… — мечтательно произнесла Элина.
