врезалась в стену. Затем он быстро вернулся в дверной проем. Уэр был у стола и схватил лежавший на нем второй пистолет.
— Где мои люди? — Бэзил повысил голос, в котором послышались командные нотки:
— Он здесь, идиоты!
Позади Эдисона слегка завибрировали деревянные доски пола.
— Проклятие!
Слишком поздно он понял, что они с Гарри просчитались. Тылы Уэра охранял третий бандит.
Эдисон бросился на пол, но недостаточно быстро. Со стороны лестницы блеснула вспышка света. Он почувствовал, как его ребра ожгло, словно лезвием ножа.
— Убей его! — взревел Уэр. — Прикончи поскорее!
Эдисон перевернулся на спину и выстрелил в массивную фигуру, темневшую во мраке. Мужчина дернулся и, попятившись, свалился на ступеньки лестницы. Его пистолет упал на пол.
Деревянный пол снова содрогнулся. Эдисон понял, что Уэр нападает сзади в лучших традициях Стратегии Внезапности. Достойным ответным действием, согласно правилам, был перекат на бок и попытка вскочить на ноги.
Вместо этого Эдисон перевернулся еще раз, не обращая внимания на пронзившую его боль. Он схватил Уэра за ногу, которая уже была занесена над его головой. И резко, со всей силы дернул ее, выворачивая ступню. Уэр закричал, опрокидываясь, и тяжело рухнул на пол.
Эдисон вскочил на ноги и бросился на свою жертву.
Бэзил уже поднялся на колени. Прищурившись, он глядел мимо Эдисона.
— Стреляй, недоумок! — заорал он. — Кончай его! Это был старый прием. Возможно, самый старый из всех. Но по спине Эдисона пробежал тревожный холодок. Он не стал поворачивать голову, чтобы убедиться, действительно ли позади него стоит кто-то с пистолетом. Он упал на бок и быстро закатился за дверной косяк.
Рану пронзила свежая боль. Он схватился за второй пистолет, лежавший в кармане.
Раненый бандит умудрился подняться на ноги. В руке он снова сжимал пистолет.
Эдисон выхватил второй пистолет из кармана, но тут же понял: стрелять не нужно.
Пистолет выпал из руки бандита. Он схватился за рану в плече и уставился на Эдисона, моргнув несколько раз.
— Смотри, что я из-за тебя натворил! Ты же отскочил, чертов ублюдок! Теперь я никогда не получу своих денег.
И он во весь рост растянулся навзничь на полу.
Держась за косяк, Эдисон поднялся на ноги. Он посмотрел на Бэзила, лежавшего лицом вниз в луже крови. Предназначенная Эдисону пуля попала ему в грудь.
— Эдисон, ты жив? — Эмма слетела вниз по лестнице в водовороте юбок.
Виктория от нее не отставала:
— Великий Боже, я слышала выстрелы! Уэр мертв?
Эмма подбежала к Эдисону:
— Мне показалось, что ты сказал, будто все под контролем?
Эдисон схватился за бок.
— Я допустил один маленький просчет, однако исправил свою ошибку.
— Боже мой, Эдисон!.. — негромко вскрикнула Виктория. Он увидел, что она смотрит на него, прижав руку к шее.
— У тебя течет кровь!
Эмма встала перед ним, глаза ее расширились. Ее восклицание напомнило ему об огне в боку. Он посмотрел туда. Свет фонаря из конторы блеснул на темном пятне, запачкавшем его черную рубашку. Стоукс почувствовал, что теряет сознание. Усилием воли он поборол головокружение.
— Пустяки, это просто царапина. Выйдите на улицу и позовите Гарри. Он ждет моего сигнала.
— Я приведу его. — Поспешно направляясь к двери, Виктория бросила на Эдисона испуганный взгляд:
— Эдисон, крови очень много…
— Идите и приведите Гарри, — ровно повторил он.
Виктория исчезла.
— Сядьте, Эдисон.
Эмма подняла свои муслиновые юбки и начала отрывать полосу от ткани нижней юбки.
— Я же сказал вам, что это пустяки, — пробормотал он.
— Сядьте, я сказала!
Она подошла к нему, преисполненная суровой решимости. Стоукс опустился на ступеньку. Удивительно, но внезапно он ощутил сильную слабость.
— Полагаю, вы беспокоитесь, что я могу умереть, не написав вам эту проклятую рекомендацию?..
— Это не так, сэр. — Девушка осторожно обнажила рану, отодвинув края разорванной рубашки. — Дело в том, что у меня есть некоторые профессиональные стандарты. За все время своей карьеры я сталкивалась с разными неприятными ситуациями, но никогда еще не теряла хозяина. И я не намерена начинать с вас.
Глава 30
Двадцать минут спустя Эдисон осторожно уселся на подушки наемной кареты, раздобытой Гарри. Он оказался прав. Рана в боку оказалась пустячной, но болела, как тысяча чертей.
Сидевшая напротив Виктория серьезно посмотрела на него:
— Очень больно, Эдисон?
Ее тревога заставила его смутиться.
— Терпимо, мадам.
Стоукса раздражал не огонь, пылавший в области ребер, а испытываемое им головокружение. Эдисон сжал зубы и поклялся, что не унизит себя потерей сознания.
Эмма вошла в карету следом за Викторией и села рядом с Эдисоном. Одноухий Гарри вскарабкался на козлы к кучеру. Дернувшись, экипаж покатился.
— Кровотечение уже прекратилось, — сказала Эмма, возясь с самодельной повязкой. — Как только приедем домой, дадим вам настойку опия.
— Можете забыть о своей дурацкой настойке. — Эдисон втянул воздух, пытаясь не обращать внимания на покачивание кареты. — Я предпочитаю бренди.
— А как же бандиты, которых мы оставили связанными на складе? — спросила Виктория. — Все они, кроме Уэра, живы.
— Рано или поздно они освободятся… — Голова у Эдисона немилосердно кружилась. Думать становилось все труднее.
— Надо было передать их в руки мирового судьи, — сказала Виктория.
— Мне все равно, что с ними будет. — Эдисон глубоко дышал, оттесняя мрак, угрожавший захлестнуть его разум. — Уэр мертв. Только это и важно.
— О Бэзиле Уэре, — сказала Эмма, — мы с вашей бабушкой можем многое рассказать. Он раскрыл нам подробности своего плана. Кстати, это он убил аптекаря, чтобы замести следы Миранды, но заявил, что ее он не убивал. Я ему не поверила, но странно, что он солгал насчет этого убийства, с готовностью сознавшись в других.
— Я ему верю.
Эдисон закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья. Слабость должна вот-вот поглотить его.
— Что значит, ты ему веришь? — спросила Виктория. — Почему бы ему и не солгать?..
— Боже! — выдохнула Эмма. — Смотрите!..
— На что? — спросила Виктория. Эдисон не смог заставить себя открыть глаза.
— Этот корабль, второй у причала…
Эдисон слышал, как она заерзала на сиденье. Ее последующие слова звучали приглушенно, словно Эмма высунула голову в окно.
— Это «Золотая орхидея»! — воскликнула она. В голосе девушки слышалось ликование. — Не верю. Вы
