Народу пожгли — несчетное количество. Орки вокруг конные метались, рубили отставших. Мы с другом к этому старику прибились. Он нас и вывел. Поххоморанец, что сейчас в углу стонет, рассказывал — старик числился личным лекарем у их главнокомандующего. Колдун, не иначе. Как сверху морок валиться на нас начинает, он в сторону рванет, нас за собой зовет. Огненный удар мимо проходит. А к утру ближе на восток повернули, каменными насыпями уходили, след путали… Двое мороза не выдержали, умерли. Лошадь, что послабее — забили и съели. Уже почти до вас дошли, как еще одна тварь выследила. Наше счастье, что обожралась, слабый у нее плевок получился. Мы в стороны рассыпаемся, а кони уже еле ноги передвигают. Пятеро так там за холмом и остались. А гадина покружила и к вам подалась…
Утром доклад о разгроме союзных войск под надежной охраной помчал в столицу гонец. С приказом — вручить лично Его Величеству. Через неделю новость передали в другие государства. Из засыпанной снегом степи больше не выбрался ни один из бежавших от Усыпальницы.
Месяц спустя после битвы на северной окраине разрушенного Города Мертвых широко раскинулся палаточный лагерь. Выжившие готовились отметить победу, запасая впрок хмельной кумыс, жаря быков и поджидая спешащих от холодных гор самок и молодняк. С юга подтягивались небольшие отряды, успешно закончившие охоту на беглецов. Ставились шатры, пелись песни. Шаманы, вернувшие расположение Многоголового верной службой, теперь проводили обрядовые пляски, прощаясь с навсегда покинувшими этот вольный край воинами. Вечерами еле волочащие от усталости ноги кочевники сбивались в ватаги и продолжали веселье в тепле.
В личной юрте Хмурого в этот вечер собрались друзья. Важные от оказанного доверия малышки накрыли стол и убежали любоваться ночной пляской с огнем. Колонг высунулся крылатой тенью из дыры на крыше, осмотрелся и вернулся назад. Привычно устроившись в языках горячего костра, он задремал, не забывая при этом чутко поводить по сторонам ушами. О лучшем охраннике можно было и не мечтать.
Вокруг огня расселись хозяин юрты, получивший право представлять остатки Дикого народа на общем Совете вождей; Шип, возглавивший после битвы одну из сотен речного народа и Глэд, одетый в этот вечер в теплую просторную одежду. Воины помянули павших и принялись за дымящееся мясо.
— Я так понял, шаманы решили не требовать твою шкуру в качестве подарка? — Хмурый с легкостью справился с обильной порцией и положил добавки.
— Да. Многоголовый предложил вернуть им старые права. Теперь камлатели с вождями тягают одеяло будущих богатств друг у друга, делят обязанности и власть в кланах. Мне посоветовали не задерживаться тут и не мозолить зря глаза. Чинить препятствий в отъезде никто не будет.
— На север отправишься?
— Нет. Я побеседовал с оставшимися в живых гномами. Они с радостью поселятся вместе со мной в маленьком домике на границе горных лугов. Там мне предложено изучать историю их народа, отдыхать, восстанавливать силы. А еще меня там будут держать на тонкой золотой цепочке, под присмотром. Чтобы я лишний раз не взбаламутил и так стоящее на ушах горное царство. Их вожди надеялись отпраздновать поминки очередного претендента на королевский трон. Вместо этого я остался жив и набрался опыта. Убивать меня пока хлопотно, можно испортить отношения с вами. Оставлять без присмотра — накладно.
— В самом деле — золотая? — с интересом повернулся Шип.
— Кто?
— Ну, цепочка. Ты сказал — держать на тонкой золотой цепочке.
— Извини, я тебя ввел в заблуждение. Это — образ. Хорошая еда, теплая одежда в морозы, прогулки на свежем воздухе, преданные слуги. Все это легко может сковать твою волю к самостоятельной жизни надежнее стальных или золотых оков.
— Ага. Понял. Хороший образ, надо будет запомнить.
Глэд аккуратно поставил на ковер пустую миску и налил себе горячего чаю.
— Девочки приготовили мне коней. Припасы на дорогу уже уложены. Из человеческого оружия я отобрал подходящее по руке. Одежда на мне и запас в переметных сумах. Немного золота мне выдали на первое время обживаться в горах. Гномьи доспехи лежат в моей палатке. Бородатые телохранители собираются через пару дней домой. Вот пусть и едут. Домой. А я поеду один. Без их навязчивой опеки и тюремного сопровождения. Пока они не догадались, что никто не вернется за черными доспехами.
— А куда, если не секрет?
— На юг. Туда, где еще не разошлась молва о безумце, поднимающим нежить в атаку.
— В теплые края, значит. Там хорошо, — Хмурый вытряхнул последние капли чая себе в пиалу и поставил на огонь следующий чайник, стараясь не задеть дремлющего колонга. — Там ополовиненные Драконы. Потом получившие по лбу наемники Зур. За ними Перешеек с нежитью, куда уже больше ста лет никто старается нос не показывать. Потом напыщенная Южная империя, способная распять тебя по малейшему подозрению в нелояльности. Их южные границы щиплют кочевники, похожие на нас образом жизни. Ненавидящие еще больше, чем грызущиеся с нами нынешние соседи. Кочевников с удовольствием приносят в жертву эльфы, запутавшиеся в понимании того, кто из них светлый, а кто темный. За границей Вечного Леса отравляют воздух дремлющие вулканы. Где именно ты решил остановиться?
— Надеюсь добраться до эльфийских границ. Есть у меня пара вопросов к живущим рядом с эльфами, укрывшись от лучей солнца под зеленой листвой.
— Хорошее будет путешествие. Мне почему-то кажется, что ты доберешься. Только будь осторожен, эта взбалмошная девица-недомерок уже неделю как умчалась по выбранной тобой дороге. Не думаю, что встреча с ней тебя порадует.
Глэд скупо улыбнулся.
— Сам понимаешь, в таком виде я не могу похвастаться успехом у женщин.
— Эта самка способна сожрать стаю харнетов и не подавиться. Надеюсь, ты будешь осторожен.
— Разумеется. Сами того не желая, гномы сделали мне роскошный подарок. Их амулет укрывает меня от поисковой магии шаманов и нежити. Надеюсь, спрячет и от ловчих сетей эльфов.
Погрустневший Шип вздохнул.
— А может, перед поездкой заглянешь к нам? Я тебя познакомлю с моей семьей, прогуляемся на охоту?
— Извини, побратим. Не в этот раз.
— Жаль. Но как бы не сложилась судьба, ты всегда желанный гость в моем доме.
— Спасибо…
Крылатый монстр лениво почесал перепончатое крыло и хмыкнул, не открывая глаз.
— Не волнуйся, пожиратель крокодилов. Человек никуда не денется. Вы еще не раз встретитесь, насколько я его знаю.
Пустые глазницы вперились в сидящего на углях колонга.
— Я тебя услышал. Поэтому не замолкай, а потрудись закончить речь. Что ты знаешь и хочешь сказать?
— Зачем гусенице рассказывать о ветрах под облаками? Пока она не превратится в бабочку, ей этого все равно не понять.
— А пригоршню снега на загривок?
Колонг оскалился и скосил распахнувшиеся глаза на Хмурого.
— Учись. Не имя возможности причинить мне вред, он легко может испортить замечательный вечер. Просто и эффективно.
— Я запомню, — согласно кивнул орк.
Тварь развернулась и внимательно всмотрелась в безглазого.
— Я вижу, ты определился с желаниями. Еще до битвы ты метался, будто тебя посадили голым задом на мое место.
— Да, я определился.
— И что же ты хочешь?
