— Узнать, в чем видят сильные мира сего мое предназначение. Как и почему сплели нить моей судьбы в этих землях. Могу ли я вернуться домой.
— Что тебе в старых стенах? Ты уже живешь здесь.
— За прошедшие полгода с хвостиком я так и не стал своим. Я чужой этим землям и населяющим их народам. Не уверен, что я смогу найти обратную дорогу, но очень этого хочу. А еще хочу поквитаться с милыми ребятами, втравившими меня во все это. Я почему-то уверен, что найду все ответы на мои вопросы именно там, на южных границах.
— Вынужден расстроить тебя. Ты потомок древнего рода. В твоих жилах течет кровь, ради которой тушку приволокли сюда и ради которой за тобой будут охотиться день и ночь. Но главная неприятность заключается в том, что эта кровь проснулась в нашем мире. Она с удовольствием убьет тебя, если вернешься назад. Ты сгниешь заживо за пару часов.
Глэд замер, обдумывая услышанное.
— Противоядие?
— Какое может быть противоядие от твоей истинной сути? Живи здесь, вот и все противоядие.
— Нет. Я хочу вернуться домой. Не важно — больным или здоровым. Если уж придется умирать, то лучше умереть на родной земле.
Колонг пожал плечами и снова прикрыл глаза.
— Твое дело. Но мне кажется, что твоя родина именно здесь. Залитая кровью, не отпускающая вновь обретенного сына. Хотя, я не собираюсь тебя удерживать. Может быть это путешествие прочистит тебе мозги, и ты поймешь элементарные истины, лежащие перед тобой. В любом случае, повзрослеть тебе не помешает.
В наступившей тишине орк раскурил трубочку и задумчиво уставился на улетающие вверх огненные искры.
— Послушай, облезлое недоразумение. А почему ты не отведешь человека к Хранителям? Они ведь все равно будут его искать.
— Потому что я служу Владыке, а не его охране. Если им надо, пусть сами и бегают за новыми игрушками.
— Но ведь Глэд наверняка может занять место Четвертого.
— Может. Как и каждый, в ком есть хоть капля истинных наследников древних повелителей этих земель. Только вот беда, ни один маг и шаман не сможет предсказать, выживет ли он во время посвящения. Захочет ли он принять эту тяжкую ношу, служить моему Господину до скончания веков. Так что, пусть побегает. Молодым полезно побегать. А когда наберется ума-разума, сам решит для себя, кем ему быть и чем заниматься. То ли в катакомбах крыс коптить, то ли засохшей задницей стул в прихожей полировать.
— А если его попытаются заставить?
— Для таких случаев у него с собой стальная зубочистка есть, пускай ручками помашет, — рассердился Брат Теней. — Я поспать хочу, а вынужден вам прописные истины рассказывать.
— И все же?
— Должен уже знать, что люди — великие путаники. И прояснения в мозгах достигают изредка., обычно к моменту, когда могильщики начинают землю на крышку гроба сыпать. Рано твоему приятелю еще силу духа испытывать. Он еще в детские игры не наигрался. Желание трех разгильдяев подобрать себе четвертого вовсе не означает, что именно сейчас моему хозяину понадобился еще один привратник. Это Хранителей набежавшая толпа возбужденных негодяев запросто может на амулеты растащить. А с Господином всем вашим королевствам вместе взятым повозиться придется, когда попробуют растянувшиеся похороны закончить. Так что пусть Безглазый гуляет, раз ему так хочется мозоли на ногах натирать. Когда человеку понравилось изображать из себя дичь, то никакая сила не заставит его выбросить такую блажь из головы. Разве что ветер дорог поможет понять, что от себя не убежишь и марионеткой становятся только те, кто безропотно отдает право распоряжаться собой в чужие руки. Эти марионетки заботливо восстанавливают порванные нити, пока кукловоды с их молчаливого согласия правят миром.
Колонг подгреб себе побольше углей и снова нахохлился.
— Амулетик — не снимай, он тебя в самом деле не позволяет легко найти. А в остальном — я тебе не советчик. Сами разбирайтесь. Дайте мне поспать, изверги.
— Как бы гномы не засуетились, он ведь их оставляет одних.
— И куда эти трое побегут? В степь? До ближайшего кургана? Успокойся. Гномам сейчас и без вас забот достаточно. Хранители закрыли южный проход в Усыпальницу, так что пусть бородатые единственно известную дорогу через их шахты охраняют. А трем ротозеям, что собираются вещи паковать, расскажете сказку про уехавшего на охоту приятеля. Где именно он решил охотиться — его личное дело. То ли в этой степи, то ли в степях за Южной Империей — какие мелочи…
После полуночи Глэд проверил приготовленные припасы, сунул пару забавных сшитых тряпичных кукол для Торопыги и Шонголом в лапы Хмурому. Затем молча попрощался и сел в седло, придерживая поводья запасного коня. Через пару минут чернильная ночная тьма скрыла его силуэт. Еще через пару часов легкий падающий снег скрыл все следы уехавшего на юг человека.
Мим бегом поднимался по лестнице, надеясь застать компаньона в комнате. В таверну они возвращались через раз, проводя все свободное время на балах и приемах, не затухающих с момента уничтожения орочьей столицы. Но полученные новости требовали немедленно принять решение о дальнейших действиях. Запыхавшись, он быстро открыл замок и шагнул в темную комнату.
— Фрайм? Ты спишь?
Тяжелый удар обрушился на затылок и швырнул замершее в дверном проеме тело на пол.
Кровь тяжело пульсировала в гудящей голове. Мим попытался пошевелить, ей и к шуму крови добавился еще досадный звон в ушах, не позволяющий расслышать, что ему говорят. Сильный удар в бок перевернул лежащее на полу тело, и человека вырвало желчью на давно нечищенный ковер. Заявленный при дворе Драконов статус обязывал снимать комнату в дорогой забегаловке с претензиями на роскошь.
— Переплачиваем, — мелькнула в голове шальная мысль и растворилась в звенящих волнах, перекатывающих с трудом ориентирующееся в окружающем сознание из одной части головы в другую.
На лицо лежащего вылили ведро грязной воды, в которой ополаскивали после обеда руки. Поперхнувшись, человек закашлялся и его вырвало еще раз.
— Похоже, ты перестарался, — донеслось от вращающегося вдали оконного проема.
— Ничего, это крепкий мерзавец. Скоро оклемается, — ответил узнаваемый голос.
— Оклемаюсь, — подумал про себя Мим. — С этими милыми гостями мне придется быстро оклематься. Они ждать не любят.
— Итак, мой любезный друг. Где я могу увидеть безглазого урода, сбежавшего от тебя еще осенью?
— Последние новости о нем я получил из Гильдии. Верные люди донесли, что слепец скрывается в катакомбах Полана. Боюсь, до настоящих дней он просто не дожил.
— Он лжет. Принюхайся, как пахнет его пот. Он пахнет страхом. Страхом и обманом.
Удар. Еще удар. Утихнувший было звон возвращается с утроенной силой. Левая сторона наливается тяжелой болью, и Мим ощущает, как по щеке начинает пробираться тонкая струйка крови.
— Итак, о чем ты хотел умолчать?
— Это непроверенная информация. Я никогда не смел сообщать вам домыслы.
— Ничего, нам будет интересно послушать и сказку.
— В конце осени кто-то пробрался в Пять Сестер и убил виночерпия. По комнате не шарили, ничего ценного не пропало. Просто связали бедолагу и зарезали как свинью.
