широким,Всем по порядку. Тогда не средь волн разъяренного моряТихо смерть на меня низойдет. Настигнутый ею,В старости светлой я мирно умру, окруженный всеобщимСчастьем народов моих. Все так и свершится, сказал он'.Мудрая так Пенелопа на это ему отвечала:'Если хоть лучшую старость тебе предназначили боги, —Есть надежда, что беды когда-нибудь нас и оставят'.Так Одиссей с Пенелопой вели меж собой разговоры.В спальне меж тем Евринома с кормилицей стали при светеФакелов мягкое ложе стелить для обоих супругов.После того как кровать со стараньем они постелили,Спать старуха обратно отправилась в дом, Евринома ж,Бывшая горничной в спальне, к постели совсем уж готовой,Факел имея в руках, повела Одиссея с женою.В спальню обоих приведши, обратно ушла Евринома.С радостью место их старой кровати они увидали.Тут Телемах и коровий пастух с свинопасом от пляскиНоги свои удержали, потом удержали и женщин,Сами же спать улеглись в тенистом обеденном зале.Оба супруга, когда насладились желанной любовью,Стали после того наслаждаться беседой взаимной.Мужу она рассказала, как выстрадать много пришлось ей,Глядя в доме своем на толпу женихов обнаглевших,Столько во имя ее коров и овец забивавших,Выпивших столько вина, запасенного дома в сосудах.После того Одиссей рассказал, как он много печалейЛюдям доставил, как много трудов и тяжелых страданийВытерпел сам. С наслажденьем внимала она, и не раньшеСон на веки ей пал, чем все до конца рассказал он.Начал с того, как сперва он ограбил киконов, как послеВ край обильный и тучный мужей лотофагов приехал,Что с ними сделал циклоп, как ему отомстил он за гибельМощных товарищей, пожранных им безо всякой пощады,Как он к Эолу явился и тот его принял радушно,Как отослал, как судьба не дала им домой воротиться,Как налетевшая буря внезапно его подхватилаИ через рыбное море помчала, стенавшего тяжко;Также, как в город потом Телепил он попал к лестригонам,И корабли погубившим и спутников пышнопоножныхВсех. Лишь один Одиссей убежал на судне чернобоком.И про Цирцею, про козни и хитрость ее рассказал он,Также, как он добрался до затхлого царства Аида,Чтоб прорицанье души Тиресия старца услышать,На корабле многовеслом как спутников всех увидал он,Также и мать, что его родила и вскормила ребенком;Как он пенье услышал сирен, сладкозвучно поющих,Как он к Планктам-утесам приплыл и к ужасной Харибде,Также и к Сцилле, которой счастливо никто не избегнет;Как его спутники дерзко забили коров Гелиоса,Как их корабль быстроходный разбил своей молнией сернойЗевс высокогремящий и спутники в море погиблиВсе без изъятья, а сам он погибели черной избегнул;Как он к нимфе Калипсо на остров Огигию прибыл,Как держала она Одиссея, чтоб был ей супругом,В гроте глубоком своем, кормила его, обещаласьСделать бессмертным его и бесстаростным в вечные веки;К этому сердца, однако, в груди у него не склонила;Как, перенесши немало трудов, к феакам он прибыл;Почесть они оказали ему, как бессмертному богу,И в корабле отослали обратно в родную Итаку,Меди и золота дав ему вволю, а также одежды.Это он рассказал под конец уж, когда был охваченСном, расслабляющим члены и прочь уносящим заботы.Новая мысль тут пришла совоокой Афине богине:После того как, по мненью ее, Одиссей многоумныйЛожем супруги своей и сладостным сном насладился,Утренней тотчас велела Афина Заре златотроннойВыйти из вод Океана, чтоб свет принесла она людям.С мягкой постели вскочил Одиссей и промолвил супруге:'Досыта оба с тобой мы, жена, натерпелись страданий,Ты – о моем многотрудном скорбя возвращеньи в отчизну,Мне же Зевс и другие бессмертные боги все время,Как ни рвался я, мешали достигнуть родимой Итаки.Нынче, когда мы с тобой дождалися желанного ложа,Оберегай у нас дома богатства, какие остались,Скот же, который у нас наглецы женихи истребили, — Многое я захвачу, другое дадут мне ахейцыСами, покамест всех стойл скотом не заполнят мне снова.Я же в наш сад многодревный отправлюсь. Хотел бы проведатьЗнатного там я отца моего, сокрушенного горем.Вот что, жена, поручаю тебе, хоть сама ты разумна:Только что солнце взойдет, – и тотчас молва разнесетсяО женихах благородных, которых у нас тут убил я,Наверх ты поднимись со своими служанками вместе,Там и сиди. От бесед воздержись и не делай вопросов'.Так промолвивши, плечи прекрасной бронею одел он,Поднял от сна Телемаха, Филойтия и свинопасаИ приказал им немедля надеть боевые доспехи.Не были те непослушны, оделись блестящею медью;Все они вышли, ворота раскрыв, во главе с Одиссеем.Свет уже был на земле, но богиня Паллада Афина,Мглою их окружив, увела их из города быстро.
ПЕСНЬ ДВАДЦАТАЯ ЧЕТВЕРТАЯ
Вызвал души мужей женихов, Одиссеем убитых,Бог Гермес килленийский. В руках золотой и прекрасныйЖезл держал он, которым глаза усыпляет у смертных,Если захочет, других же, заснувших, от сна пробуждает.Двинув им, души повел он, и с писком они полетели.Так же, как в темном пространстве пещеры летучие мышиНосятся с писком, когда с каменистого свода, где густоВсе теснятся они, одна упадет вдруг на землю, —С писком таким же и души неслись. Их вел за собоюТемным и затхлым путем Гермес, исцеленье несущий.Мчались они мимо струй океанских, скалы левкадийской,Мимо ворот Гелиоса и мимо страны сновидений.Вскоре рой их достиг асфодельного луга, которыйДушам – призракам смертных уставших – обителью служит.Там они душу нашли Ахиллеса, Пелеева сына,Встретили душу Патрокла вместе с душой Антилоха,Душу Аякса, который всех лучше и видом и ростомПосле Пелида бесстрашного был среди прочих данайцев.Все стояли они вокруг Ахиллеса героя.К ним душа подошла Агамемнона, сына Атрея,Глядя печально. Вокруг него были друзей его души —Всех, кто смертную участь с ним принял в Эгистовом доме.Первой к нему обратилась душа Ахиллеса Пелида:'Думали мы, Атреид, что ты молнелюбцу КронидуМежду героев других всех более мил неизменно,Ибо владыкою множества был ты мужей многомощныхВ дальнем троянском краю, где так мы, ахейцы, страдали.Все же случилось, что вот и тебя раньше срока постиглаСмертная участь, которой никто не избег из рожденных.Должен ты был, наслаждаясь почетом, тебе подобавшим,Смерть и жребий принять в стране конеборных троянцев.Там над тобой всеахейцы насыпали б холм погребальный,Сыну б великую славу на все времена ты оставил.Но суждено тебе было погибнуть плачевнейшей смертью!'Так на это ему душа отвечала Атрида:'О блаженный Пелид, Ахиллес, на бессмертных похожий! Умер в троянском краю ты, вдали от отчизны, но многоБыло убито храбрейших троянских сынов и ахейскихВ битве за труп твой. А ты, забыв о боях колесничных,В вихре пыли лежал на огромном пространстве, огромный.Мы же сражались весь день напролет. И не кончили битвыМы б ни за что, но Кронион ее прекратил ураганом.Вынесши труп твой к судам из сумятицы боя, на ложеМы положили тебя, очистив прекрасное телоТеплой водою и маслом. Толпились данайцы вкруг тела,Слезы горячие лили и кудри себе обрезали.Весть услыхавши, из моря с бессмертными нимфами вышлаМать твоя. Крик несказанный, ужасный пронесся над морем.В трепет великий ахейцы пришли, этот крик услыхавши.Все бы они повскакали и к полым судам убежали,Не удержи человек их, знаньем большим умудренный, — Нестор; советы всегда наилучшие всем подавал он.Благожелательства полный, сказал он собранью ахейцев:– Стойте, ахейцы! Не бойтесь, сыны аргивян, не бегите!Мать его это из моря с бессмертными нимфами вышлаНа берег, чтобы увидеть погибшего милого сына! — Так он ахейцам сказал, и бегство они прекратили.Дочери старца морского, тебя обступив отовсюду,С горькой печалью в одежды бессмертные труп твой одели;Музы – все девять – подряд голосами прекрасными пелиПеснь похоронную. Так потрясающе песнь их звучала,Что не в слезах никого не увидел бы ты из ахейцев.Целых семнадцать и дней и ночей над тобой непрерывноВсе мы – бессмертные боги и смертные люди – рыдали.На восемнадцатый день мы предали огню. И забилиМножество в жертву и жирных овец и быков тяжконогих.Был сожжен ты в одежде богов, умащенный обильноСладким медом и маслом. И много героев ахейскихВ ярко сверкавших доспехах пылавший огонь обходили —Пешие,
