Вот тогда впервые было упомянуто имя дяди Снивеля.
Среди судей пробежал ропот недовольства. Председатель сжался в своем кресле.
Но Менгер не стал углубляться в детали. Он подвел итоги слушанию. Адвокат Сёренсен представал совсем в другом свете.
— Это очень слабый человек, — заключил Менгер, — использующий грязные методы борьбы. Пытающийся остановить двух молодых людей по дороге в суд, организовавший нападение…
— Ложь, — закричал Сёренсен. Он постоянно вытирал пот со лба.
— К счастью, мои клиенты сумели выбраться из ловушки…
— С помощью колдовства, — ликующе подтвердил Сёренсен. — В жилах этого человека, Хейке Линда из рода Людей Льда, течет кровь самого дьявола!
Медленно, очень медленно Менгер обернулся. Делая большие паузы между словами, произнес:
— А вы откуда знаете, что было наслано на разбойников?
— Он… сам сказал.
— Слышал ли кто-нибудь еще из сидящих в этом зале, как Хейке или Винга говорили о том, что было наслано на разбойников?
В ответ послышалось неотчетливое «нет».
Менгер масляными глазами посмотрел на Сёренсена:
— Возможно, некий элемент магии все же присутствовал в их освобождении. Но вряд ли это дело рук Хейке. Но трое разбойников оставили молодых людей в покое именно по этой причине. Вы пришли к таким выводам, просматривая отчеты о нападении, посланные разбойниками своему заказчику?
— Ерунда! Просто предположение с моей стороны. Сами посмотрите на его лицо!
— Крайне странное предположение! Ладно, довольно. Я хочу представить вам дело так, как оно видится мне, — невозмутимо продолжил Менгер. Он смертельно устал. — Первое: Вемунд Тарк обвинил своего адвоката Сёренсена в том, что тот разорил усадьбу. Упомянув при этом, что адвокат не раз выражал желание завладеть такой усадьбой.
Сёренсена увольняют. На той же неделе умирает Тарк. От дифтерии. В этом нет ничего подозрительного. На следующий день приезжает адвокат и выражает соболезнования жене покойного. На следующий день умирает и она от похожего на дифтерию заболевания. Вспомните, Сёренсен не знал, что есть свидетель его увольнения… Остается тринадцатилетняя несмышленая девочка. Как она могла спасти усадьбу от разорения, если над этим трудился знающий адвокат?
— Протестую!
— Протест принимается. Думайте, о чем говорите, адвокат Менгер.
Кивнув, Менгер продолжал таким же спокойным голосом:
— И этот адвокат приезжает в усадьбу и увольняет в Элистранде всех подряд! Кому-то подыскивает приличную работу, кого-то просто выгоняет. Одного за другим. Через год усадьба выставляется на аукцион. А чего же еще было ждать?
Сёренсен снова поднялся:
— Все было по закону. И фрекен Тарк не имеет никаких прав требовать назад усадьбу, проданную с аукциона!
Менгер словно не слышал. Хейке озабоченно вглядывался в посеревшее лицо друга. Он долго не продержится. Может, прервать заседание? Но, с другой стороны, все шло так хорошо. Он решил молчать и слушать.
— И кто покупает усадьбу? Адвокат Сигурд Витбек. Он забывает о своем имени Сёренсен. Одно это заслуживает внимания. Другой вопрос: откуда у обычного адвоката деньги на приобретение такой усадьбы? Возникает подозрение, что пропавшие богатства усадьбы осели не где-нибудь, а именно в его кармане!
— Протест!
— Протест принимается! Адвокат Менгер, вы получаете предупреждение!
Менгер кивнул. Но он хорошо знал, что делал. Он посеял семена сомнения у суда и зрителей. Он не мог поступить иначе. Он знал, что Сёренсен давно не жил честно.
— А теперь я подхожу к самому главному. Адвоката Сёренсена никак не назовешь яркой личностью…
— Что? — прошипел тот. Действительно, вряд ли кому понравится слушать подобное о самом себе. Председательствующий снова постучал по столу:
— Я не вижу, какая связь между определением личности Сёренсена и сутью дела.
— Если позволите, господин судья, я продолжу. Сельский судья кивнул. Председателю ничего не оставалось, как произнести:
— Продолжайте!
— Сёренсен обычная посредственность. Как адвокат. Ведет веселый образ жизни, любит вино, азартные игры. Женщины для него что игрушки. Он их завоевывает и потом бросает… Свидетелей полно…
— Вы, кажется, завидуете? — ядовито воскликнул тот.
— Я просто хочу сказать, что вряд ли Сёренсен мог додуматься до всего этого сам. За ним стоит более сильная личность.
Менгер помолчал. Суд и зрители затаили дыхание. Сёренсен забыл про пот, обильно текущий из-под парика. Слушание неуклонно двигалось в нежелательную сторону.
Менгер безжалостно продолжал. Да и кто теперь смог бы его остановить?
— Этой сильной личностью является не кто иной, как дядя Сёренсена, судья по имущественный делам Снивель. Именно он организовал аукцион в Элистранде. Потому-то Сёренсен и не мог выступать под своим обычным именем. Сразу бы стало ясно, что к чему! Эти двое проворачивали дело вместе. В итоге Снивель получил доступ к еще более роскошной и богатой усадьбе. Он покупает Гростенсхольм! Остается последняя преграда — маленькая Винга. Ее было решено запереть в известном своей дурной славой детском приюте. Но Винга сбежала!
Многое бы отдал сейчас Сёренсен, чтобы иметь возможность крикнул на галерею: «Дядя, помоги! Спустись и докажи им, что это ложь!»
Но адвокат не посмел.
Зато посмел Менгер:
— Я вызываю на свидетельскую скамью для дачи показаний судью Снивеля! Он среди нас, в этом зале. На галерее, как подсказывает мне Хейке Линд из рода Людей Льда. Он чувствует присутствие этого человека. Ему не обязательно видеть его. Судья скрывался в зале во время всего процесса.
Страж вышел из зала и, вскоре вернувшись, сообщил:
— Мой коллега судья Снивель только что спустился с галереи.
— Найти его! Быстро!
Страж выбежал из зала. Все повернулись к двери.
Председатель, городской судья и все остальные восемь членов суда словно окаменели. Они не знали, что предпринять. Сёренсен чувствовал себя все более одиноко. Предательство!
Хейке, Винга и Менгер боялись, что Снивель успел улизнуть.
Но тут послышалось злобное рычание. Трое стражников ввели в зал невообразимо толстого человека.
— Это вам дорого обойдется! — бесновался Снивель. Повернувшись к членам суда, он повторил свою угрозу.
Его подвели к скамье для свидетельских показаний. Винга подумала, что ему не хватит
