— Ты, кажется, упомянул мое имя?
Сердце Бишопа провалилось в пятки. Он повернулся. В дверях стояла Лаура с горячими лепешками, джемом и серебряными ложечками на подносе.
Судя по всему, она слышала не очень много. Он надеялся, что его улыбка получилась не очень натянутой:
— Звонит твоя сестра.
У нее округлились глаза. Он прошептала:
— Ты общаешься с Грейс?
— Докладываю о твоем состоянии.
— О падении?
Он кивнул.
— Честное слово, стоило упасть, чтобы вы наконец заговорили друг с другом.
Лаура поставила поднос на стол и взяла трубку:
— Привет, Грейс. Как дела? О, со мной все прекрасно. Даже лучше.
Она подмигнула Бишопу и отвернулась к окну.
Он положил немного джема на лепешку и откусил. Лучше не слушать разговор сестер. Бишоп вышел из кабинета и побрел по коридору. Его взгляд скользил по сюрреалистическим картинам, которые украшали стены. Потом он изучал кухню, полированные гранитные столешницы и блестящую кухонную утварь, которой Лаура так гордилась, когда готовила свои блестящие ужины «на скорую руку» буквально из ничего.
Мужчина остановился под декоративной аркой, которая вела в главную гостиную. Та же сатиновая кушетка, тот же огромный камин, у которого они провели столько вечеров, сидя в обнимку, она — читая очередной бестселлер, он — просматривая бумаги. Вначале им было очень уютно вместе. Их постоянно как магнитом тянуло друг к другу.
Это были лучшие дни в его жизни.
Взгляд Бишопа скользил по безделушкам на мраморной каминной полке: серебряные подсвечники, статуэтки балерин, чашка, должно быть случайно забытая Лаурой. А чуть выше… Сердце его перестало биться. Исчезла свадебная фотография.
Почему бы и нет? Это ее дом. Они больше года не живут вместе. Вполне вероятно, что Лаура использовала снимок для растопки камина. С другой стороны, сохранила же она его обручальное кольцо и одежду. Может быть, снимок тоже где-нибудь хранится? Но что скажет Лаура, обнаружив исчезновение обожаемой фотографии? Сейчас это важнее.
Может, поискать в буфетах, попытаться найти и повесить обратно, пока она не заметила? Или пропажа фотоснимка послужит толчком к восстановлению нарушенной памяти?
Недавно случилось неизбежное. Он ее поцеловал. Точнее, она его поцеловала. А он не остановил. И, если честно, сначала даже не пытался.
Однако Лаура может захотеть чего-то большего, чем просто поцелуи.
— Думаю, я смогу завтра приехать посмотреть, как вы там, — говорила Грейс, пока Лаура устраивалась поудобнее на диване.
— Я была бы очень рада, но мы с Бишопом собираемся в Сидней. На балет.
— Вы хотите пойти в театр? Думаешь, это разумно?
— Ох, Грейс, и ты туда же.
Сколько нужно доказывать, что с ней все в порядке, а немного затуманенная память не в счет.
— Я забочусь только о тебе, — отозвалась Грейс.
Лаура тихо рассмеялась:
— Это я понимаю.
— Бишоп останется в городе?
— Завтра? Почему ты спрашиваешь?
— Он — деловой человек. Я думаю, он предпочтет переночевать в Сиднее, чтобы не выезжать в офис на рассвете.
— Он мне ничего не говорил.
— Как там Бишоп?
— С чего такой внезапный интерес к моему мужу? — с подозрением спросила Лаура.
— Я всего лишь хочу убедиться, что он хорошо заботится о моей младшей сестренке.
— Как всегда.
— Правда?
Раздраженная, Лаура крепче стиснула трубку:
— Грейс, по-твоему, мы слишком поспешили со свадьбой. Возможно, ты права. Может, следовало немного подождать, чтобы лучше притереться. Но ведь мы любим друг друга. Так и получаются пары.
— Ты собираешься сказать ему о том, что не хочешь приемного ребенка?
— Я уже сказала.
Грейс вздохнула:
— О, дорогая, надеюсь, вы примете правильное решение.
Глава 6
Лаура приготовила на ужин жаркое с разными гарнирами, салатами, соусами, в том числе и с розмариновой подливкой. Когда после десерта Бишоп ушел в свой кабинет, она постаралась не расстраиваться. Просто он тщательно избегает неприятной темы.
Она загрузила посудомоечную машину и перед сном отправилась в душ.
Лаура поставила себя на место мужа и все тщательно проанализировала. Бишоп старается держаться в стороне, поскольку считает, что она не совсем здорова. Это в чем-то похоже на ерунду с усыновлением, которую он вбил себе в голову. Но переубедить его невозможно, и ей придется смириться.
До поры до времени.
В ванной Лаура сняла с головы повязку и стала разглядывать себя в позолоченном зеркале. Простая царапина. Никакой головной боли. Она, честно говоря, думала, что при падении с высоты шесть футов на речные камни ран будет много.
После горячего душа молодая женщина тщательно высушила волосы, припудрилась любимой пудрой Бишопа и накинула сиреневый пеньюар, который надевала только в медовый месяц в Греции.
Войдя в спальню, Лаура кинула взгляд на часы. 8.43. Потом глубоко вздохнула и уверенно, скользящей походкой спустилась в холл. Но Бишопа в кабинете не было. Она нашла мужа на веранде. Он прислонился к колонне и наблюдал за бесчисленными звездами на ночном небе.
Лаура подошла, обняла его за талию, прижалась щекой к широкой спине. Его уникальный запах наполнил ее легкие и забрался под кожу. Она закрыла глаза и запечатлела в памяти этот запах… момент… навсегда.
Бишоп, должно быть, слышал, как она подходит. Но не шевелился до тех пор, пока она не обняла его. Однако, как только женщина принялась ласкать его торс, он сжал ее руки.
— Холодновато здесь, — произнес он тем низким голосом, который Лаура так любила.
Она усмехнулась:
— Не замечаю.
Потом она встала перед ним. Он открыл, было, рот, но она приложила палец к его губам:
— Ничего не желаю слышать об указаниях врача. И мне не холодно. Во всяком случае, пока ты рядом.
Она положила руки ему на грудь. Бишоп уставился на ее лоб:
— Ты сняла повязку?
— Я надеюсь снять не только ее.
Лаура нашла его руку и положила на свое плечо так, чтобы соскользнула бретелька сорочки. Потом
