комнату была закрыта на старинный замок, второго ключа у Софьи Иосифовны не было, и Таранкин ушел почти ни с чем, так как подробно интересоваться квартирантом было бы подозрительно. Также выяснилось, что Виталик снимает квартиру месяца три, ушел и не вернулся около трех дней тому назад. Появился он по объявлению, об условиях сдачи не торговался, чем занимается – неизвестно.
Официально соваться в квартиру было опасно, Софья Иосифовна могла передать Виталику, что им интересовалась милиция. Но Кивинов все же уговорил Соловца навестить Квадратаки, так как Виталик все равно знает, что ему сели на хвост, но начальник сначала решил на пару дней поставить наблюдение за квартирой. Первые сутки сидел Дукалис, вторые – Волков. Квартиру никто не посещал, и Виталик на горизонте не появлялся.
– Что делать будем? – спросил Соловец.
Кивинов почесал нос.
– Я так думаю, Виталик на дно нырнет. Ну, узнаем мы у бабки что-нибудь про него, установим адрес, данные и будем сопли жевать. Надо его выманить, чтобы он сам на нас вышел.
– А для этого надо все узнать про него, – сказал Соловец. – Так что завтра я к бабке поеду.
– Прикинем худший вариант. Допустим, Софья Иосифовна про него ничего не знает. Что дальше? Выходить ему на Уксусову нет смысла – она уже про него все рассказала, а вот к бабке придти может. Вдруг что в комнате ценного осталось? А для этого он позвонит ей и спросит, все ли в порядке. Или попросит кого-нибудь позвонить.
– У него два выхода – либо податься в бега, но это иногда рискованно, да и не все это могут, либо навестить квартиру на Лиговке и замести следы. Мы должны рассчитывать на второй. Он же попытался пришить Уксусову, а ведь, мог бы и удрать.
– Постой-ка, Георгич. Виталик живет у бабки где-то с февраля. А когда начались по городу убийства таксистов? В феврале. Похоже, он, все-таки, не местный, но раз не смылся, значит, в Питере его что-то держит. Надо ехать на хату.
Жигуленок оперативников несся по проспекту Стачек. Кивинов, Соловец и Дукалис дружно молчали. Водитель, долговязый парень с редкой фамилией Сердобойцев, виртуозно выруливал в потоке машин и не сбавлял скорости даже в людных местах. Никому не было известно, сколько на его счету разбитых сердец, но количество разбитых машин было определено точно – три.
Подъехав к месту назначения, машину решили оставить у Московского вокзала. Пока Соловец ходил на разведку к Волкову, Кивинов решил поглазеть на киоски.
– Андрюха! – услышал он вдруг радостный возглас. Обернувшись, он увидел расплывшуюся в радостной улыбке физиономию своего бывшего однокурсника Игоря Белышова. – Здорово! Как житуха?
– Ничего, – ответил Кивинов. – А ты где сейчас? Все там же?
– Да нет, отработал полгодика в конторе и плюнул – ни работы, ни денег. Сейчас понятым подъедаюсь.
– Кем-кем? – открыл в изумлении рот Кивинов.
– Понятым. Ну знаешь, ментам постоянно понятые нужны, они без них никуда, а граждане под пушкой не идут, не хотят связываться. Вот я и организовал кооператив, рекламу дал. Нужен кому понятой, звонит, я присылаю. Оплата почасовая, ночью – вдвойне. Хорошо идет, когда им на уличную операцию надо или на следственный эксперимент. Ребята у меня надежные, чего хочешь в суде подтвердят.
– Ну и сколько в месяц выходит? – Кивинов все никак не мог прийти в себя.
– Немного, тысяч двадцать, но мне хватает. Думаю, скоро больше будет – преступность-то растет. Хочешь, приходи, у меня сейчас вакансия.
– Я подумаю, – ответил Кивинов.
– Ну, а ты где?
– Все в институте, инженером, – соврал Кивинов.
– Ну, давай, извини, я спешу. – Игорь протянул руку. – На всякий случай…
– Он сунул Кивинову отпечатанную в типографии визитку. – Звони, если что.
Кивинов взглянул на визитку – 'Белышов И.А. Кооператив 'Долг'' – затем посмотрел вслед убегающему Игорю, сдвинул кепку и почесал затылок. Проблема с понятыми стояла действительно остро, но чтоб такое…
Вернулся Соловец, махнул рукой, и все пошли в подъезд. Волков сидел на подоконнике с букетом гвоздик в одной руке, изображая любовника. Гвоздики, да и сам Волков, были в Изрядно подсохшем состоянии. Соловец позвонил.
– Кто там? – скрипнул голос.
– Из собеса, – ответил Соловец. – Гуманитарная помощь.
Замок радостно залязгал, а голос прожурчал:
– Минуточку, молодой человек, минуточку.
Софья Иосифовна открыла дверь, Соловец махнул ксивой:
– Милиция. Квадратаки вы будете?
– Я, – удивилась Софья Иосифовна. – А в чем дело?
– Поговорить надо, бабуля, – сказал вошедший Кивинов.
– Какая я вам бабуля? Я дворянка в третьем колене, а вы мне мозги пудрите. Помощь, помощь, вот и открывай потом двери.
Кивинов с Дукалисом уже не слушали – они осматривали замок запертой комнаты. Соловец же увел
