Ага.
Зря мы с Димычем волновались. Таки передумали
Еще полчасика ждём и домой! С чистой совестью!
Прогуливаясь вдоль котлована, я споткнулся о кусок арматуры, подобрал его и, от нечего делать, принялся сбивать крапивные верхушки. Вспомнил недавнее воодушевление Лубенчикова и хихикнул. Новая эпоха для всего человечества откладывается. И слава богу!
На радостях я особенно сильно замахнулся арматуриной и… металлическая поверхность гулко отозвалась на удар.
«Ого!»– я выронил железяку, остолбенело разглядывая темную массу, возвышавшуюся передо мной на фоне звездного неба. Я был готов поклясться чем угодно: еще секунду назад здесь ничего не было – только крапива и куски бетона!
– Дима! – позвал я слабым голосом. Капустин подоспел с фонариком, осветил
– Васька!
– Вижу, – отозвался где-то рядом Лубенчиков, – Ну, наконец!
Васькин голос тоже дрожал от волнения. Не каждый день, точнее не каждую ночь обнаруживаешь
Это загадка – почему самые удивительные явления в разговорной речи получают самые обыденные названия? Например, объект, висевший посреди котлована в метре над землей, именовался по-кухонному банально.
– Йо-маё, Васёк, – забормотал Дима, – Это ж типичная «летающая тарелка»!
Лубенчиков хмыкнул:
– Типичная?
И правда, можно подумать, что Дима всю жизнь только и делал, что занимался классифификацией инопланетных летающих аппаратов.
Глава 3
Вчера у Васьки был удивительный день. Множество разных событий сложились в единственно счастливую мозаику.
Часов до девяти вечера мы вместе отмечали наше возвращение «с курортов» в родной город. Вернее, отмечать-то мы начали еще позавчера, сразу по прибытии на Южный Вокзал. А вчера последовало естественное продолжение.
Помню, хоть и в некотором тумане (под столом уже успела выстроиться батарея пустых бутылок) – около девяти Васька встал из за стола. Тоном, не терпящим возражений, заявил, что немедленно покидает наше общество. Его ждет дама!
Мы с Капустиным, естественно, чуть изумились: куда к даме-то, после всего выпитого?
– Лучше тащи её сюда! – предложил Димыч.
Васька резонно заметил – его неправильно поймут, если он станет таскать дам по улицам. Что они, чемоданы, что ли? К тому же у него свидание, а на свидание обычно являются в одиночку, а не втроем.
Сохраняя строгую гвардейскую осанку, хотя и с заплетающимися ногами, он покинул нас. Дальнейшие события можно восстановить только с его слов.
Прошлым вечером Лубенчиков действительно отправился на свидание. И лишь перелезая чей-то забор, протрезвел и сообразил – свидание-то назначено аж на будущую субботу!
Поболтавшись какое-то время на заборе он вспомнил и другие подробности. Например, что некие малосимпатичные молодые люди обещали провести с ним воспитательную работу. Если еще хоть раз увидят его в их районе…
В этот момент, несколько до боли (до физической боли!) знакомых силуэтов возникли на горизонте.
Дальше висеть на заборе было не только обременительно, но и неосторожно. Поэтому Васька перекувыркнулся в чей-то огород. К несчастью, его уже заметили. Послышались взволнованные возгласы и топот ног.
Эти юноши явно мечтали побеседовать с Лубенчиковым в тесной и неформальной обстановке. Но сегодня его не тянуло на откровенность. Васька бросился бежать. Он нёсся во всю мочь, прыгая через свекольные грядки под истеричный лай бдительных псов. Весь его хмель, как ветром сдуло.
Миновав огороды, Лубенчиков выскочил в проулок и кинулся вдоль заросшего бурьяном оврага. Погоня не отставала. Ночь была безлунная. Васька, словно заяц сиганул в бурьян и затаился. Несколько фигур промчалось мимо.
Чуть отдышавшись и убедившись, след его потерян, Васька успокоился. Пересек овраг и двинулся вдоль бетонного забора, насвистывая что-то веселенькое.
Минут пятнадцать до автобусной остановки и бурный вечер благополучно завершится.
Однако, развлечения только начинались.
Внезапно, яркий свет заставил Ваську зажмуриться.
Он истинктивно нырнул в крапиву. Первая мысль: «Таки выследили, гады!»
Но свет по прежнему бил в глаза, даже через закрытые веки, и тогда Васька понял, что ослепительный луч исходит откуда-то сверху. С неба?! В ту же секунду он услыхал Голос.
Вовсе не грозно-басовитый, как можно было ожидать.
– Привет, – ласково-вкрадчиво прозвенело где-то у самого его уха. От неожиданности Лубенчиков не нашел ничего лучшего, как отозваться:
– Привет… – и, закрываясь ладонью от яркого света, оглянулся – никакой женской особы поблизости. «Чертовщина…» Словно в ответ на его мысли послышался негромкий смех:
– Не туда смотришь. Мы здесь, наверху.
Луч, падавший на Ваську, притух до легкого свечения. И Лубенчиков наконец-то разглядел. Нечто круглое и темное зависло в небесах. На какой высоте – понять трудно. Поэтому и о размерах объекта судить было невозможно. Ваське показалось, что
Он заколебался – не броситься ли наутек? Особого страха Васька не испытывал, но хрен его знает, чего ждать от болтающейся в воздухе штуковины. Словно уловив его сомнения, вновь зазвучал Голос. Точнее, Голосок:
– Не бойся, у нас нет враждебных намерений.
– А я и не боюсь, – горделиво заявил Лубенчиков, выпрямляясь во весь рост, – Давайте, спускайтесь. Потолкуем.
Его аж в жар бросило от собственной смелости.
Объект начал быстро снижаться.
Штуковина оказалась куда крупнее, чем померещилось Лубенчикову вначале. «Мама родная!»– до него дошло, наконец.
Васька потихоньку стал пятиться к оврагу. Сейчас эта хреновина как сядет, как повалит наружу толпа зеленых гуманоидов – мало не покажется! Это вам не разборки с местными пацанами. Скрутят, затащат в «тарелку» и сделают ему вскрытие – в порядке дружеского обмена информацией!
Объект прекратил снижение и опять завис. Нежный Голосок виновато зашептал:
– Извини, кажется, мы тебя напугали. Мы хотели, чтобы ты получше смог разглядеть корабль. Хочешь подняться на борт?
– Зачем? Мне и здесь хорошо, – нервно хихикнул Лубенчиков и сделал еще один шаг в сторону оврага.
– Если бы мы хотели причинить тебе вред, мы бы давно это сделали, – грустно уточнил Голосок.
– Правда, что ли? – почесал затылок Лубенчиков, – А чем докажете?
Голубое пламя ударило в землю у самых его ног. Ваську обдало жаром, а среди травы осталось круглое дымящееся пятно. На пару мгновений он оцепенел, опасаясь даже повернуть голову и только краем глаза косясь в сторону объекта. Продолжения не последовало.
– Теперь веришь? – кротко его спросили.
