– Нет. Просто-Лена готова выполнять команды.
– Вот и замечательно! – нетерпеливо воскликнул Капустин, – И хватит терять время на пустяки! Пора навестить Лубенчикова, пока он не успел угробить это чудо инопланетной техники!
В центральной рубке не было и намека на такие знакомые по сотням фантастических фильмов пульты, экраны, переключатели. Вместо стен и потолка – прозрачная полусфера, за которой льдисто сияли россыпи звезд. Посредине – единственное удобное кресло.
В кресле сидел Васька, застывший в непривычной для него позе мыслителя. Вот только выражение лица у Лубенчикова было совсем не роденовское. Подняв на нас глаза, он мрачно забормотал:
– Оклемались? Присаживайтесь, отдыхайте…
Мы нахмурились: чего это с другом? Он ведь радоваться должен, до потолка прыгать! Сделка-то выгорела, всё прошло как по маслу! Неужели сканирование мозга так на него повлияло?
Дима озадаченно прикусил губу, подошел и ободряюще хлопнул Лубенчикова по плечу:
– Ты чё такой смурной, Васёк?
Тот не отреагировал. Продолжал смотреть неподвижным взглядом в пол.
– Жалеешь, что отдали за это чудо две штуки «зеленых»? – Капустин кивнул, – Да. У меня тоже такое чувство. Вполне могли обойтись и двумя штуками «деревянных».
– Ага, – согласился я, – Эти братья по разуму ни хрена не смыслят в коммерции!
Васька Лубенчиков издал длинный стон раненого зверя и хрипло неразборчиво заматерился, раскачиваясь в кресле.
Мы оцепенели:
– Василий, ты чего?..
Лубенчиков затих, как-то странно посмотрел на нас. И вдруг, ни с того, ни с сего затрясся в судорожном истерическом хохоте. Тут уж мои нервы не выдержали и я заорал, глядя куда-то в россыпи созвездий:
– Что ж вы сотворили, гады! Из нормального человека сделали идиота!
– Неправда, – неожиданно отозвался Васька.
– Чего? – удивленно переспросили мы с Капустиным.
– Никто из меня идиота не делал.
– Конечно, Васёк, – сказал я без особой уверенности, – Это я так… к примеру.
– Ага, – поддержал Димыч, – С тобой всё нормально… Только надо отдохнуть.
Лубенчиков дёрнул головой и повторил без всякого выражения:
– Никто из меня не делал… – он зыркнул на нас тяжелым взглядом, – Никто! Я сам по себе – идиот!
– Ну, Васёк, зачем так самокритично…
– И вы, кстати, тоже.
– Чего?
– Идиоты!
– Угу, – кивнул Дима и ангельским тоном добавил, – Сейчас мы с тобой поедем домой… всё будет хорошо!
В моей голове вертелись какие-то лихорадочно-отчаянные мысли. Но единственное, что приходило на ум – медицинский совет, который давал в подобных случаях знакомый санитар психбольницы:
«Если станет буянить – вырубить чем тяжелым по голове!»
– Домой? – со странной интонацией повторил Васька и опять расхохотался.
Дима побледнел, а я невольно зашарил взглядом по комнате: разумеется ничего тяжелого под рукой не было. Да и не слишком приятно бить по голове лучшего друга.
Переглянувшись, мы вымученно изобразили на лицах улыбки. И тихонько, чтоб не спугнуть, двинулись вперёд. Только бы вытащить Ваську из этой проклятой посудины! Авось на свежем воздухе ему полегчает.
Уловив что-то в наших взглядах, Лубенчиков перестал смеяться. Теперь он следил за нами с нескрываемым подозрением. И когда Дима был уже готов схватить Ваську за плечо, Лубенчиков вдруг скомандовал:
– Кресло – назад!
Кресло стремительно откатилось на несколько метров. Наши благостные улыбки растаяли:
– Васёк, выйдем наружу… Прогуляемся.
– Ни в коем случае, – твердо заявил Лубенчиков, – Там слишком холодно и темно.
«Пожалуй, без помощи профессионалов не обойтись»– подумал я с тоской.
Васька смерил нас внимательным взглядом и улыбнулся. Примирительной и слегка грустной улыбкой:
– Вы что? Думаете – у меня крыша поехала? – Лубенчиков посмотрел куда-то в потолок и гаркнул:
– Эй ты, как там тебя, дай нам полный обзор!
В ту же секунду пол под ногами растаял и мы с Капустиным испытали легкий приступ головокружения. Под ногами была бездна. Черная пустота, усыпанная холодными огоньками звёзд.
– Теперь поняли? – мрачно спросил Васька, паривший в кресле среди этой пустоты.
– А где же Земля? – лишь через несколько секунд выдавил из себя Дима.
– Далеко… – криво усмехнулся Лубенчиков, – Слишком далеко. И что хуже всего – эта посудина не знает дороги назад.
Я шагнул над бездной. Это не могло, не должно быть правдой…
– Лена-Леночка… Мать твою… Что ж ты наделала?
И нежный голосок покорно отозвался:
– Безопасность хозяев – главная аксиома. Звездолет слишком долго был на планете Земля. Опасность черезчур велика – враги преследуют Просто-Лену. Она не может защитить хозяев – враги сильнее. Бегство – единственная возможность выполнить аксиому. Пока хозяева находятся в бессознательном состоянии, Просто-Лена должна принимать решения. Она приняла решение.
– Ну и дура же ты, Ленка, – забормотал Димыч, – Дура, хоть и электронная… Но теперь-то мы в сознании! И мы приказываем – вернись на Землю!
– Невозможно, – чуть виновато возразил голосок, – Информация о маршруте стирается из памяти в целях безопасности хозяев. Директива хозяев.
– Да не давали мы такой директивы! – взорвался Капустин.
– Директива прежних хозяев, – пояснили ему, – Планета Земля не значится в Каталоге Миров. Задайте координаты самостоятельно.
Мы с Димой почти синхронно произнесли одно и то же непечатное слово.
– Кинули нас, ребята, – протяжно застонал Лубенчиков, – Бог ты мой, как же нас кинули!
Глава 4
Не знаю, что сделали бы другие, оказавшись заброшенными в неведомые глубины Вселенной, почти без надежды вернуться домой.
Люди интеллектуальные на нашем месте вероятно ударились бы в дискуссии о смысле жизни. Герои американского боевика уже били бы друг другу морды – тоже в порядке дискуссии. А мы… Первую мысль, почти одновременно пришедшую нам в голову после того, как схлынуло начальное потрясение, озвучил Васька:
– Эй, ты, чудище космическое! Как тут у вас со жрачкой и выпивкой?
– Уточните вопрос, – отозвался голосок.
– Ах ты…! – возмутился Лубенчиков.
– Я – не чудище, – последовало резонное возражение, – Я…
– Знаем, знаем, – кивнул Дима, – звездолет класса «Эн».
– Перестаньте обижать девушку, – заступился я, – Её зовут Лена. И кстати, это единственное существо женского пола километров на миллион в округе.
– Вот-вот… Именно благодаря этому нежному существу мы здесь и загораем, – беззлобно поморщился Капустин. Сейчас он отдыхал в кресле, «выращенном» для него персонально услужливым звездолетом.
– Лена, как у нас с едой и питьём? – напомнил я.
– Запасов достаточно для трехмесячного полета. Возможен дополнительный синтез.
– Как с воздухом?
