дружеские чувства из-за его кошелька, а не из-за искренней симпатии. Догадалась ли она, что его влечет к ней? Собирается ли она воспользоваться этим?
— Ну так как, Брэд?
К кому она обращается? Ах, да, миз Расти думает, что он Брэд Тернер, равный ей по положению, а значит, она не охотится за деньгами. Это даже забавно. Настолько, что Рео почувствовал сильное искушение принять ее предложение.
Но тут он вспомнил, что занят.
— У меня другие планы на вечер.
— Жаль.
Девушка продолжала улыбаться, но он видел, что она огорчена.
Рео почувствовал угрызения совести и еще… да, еще досаду. Сейчас ему больше всего хотелось бы провести вечер с миз Расти, уверенной в том, что он просто служащий отдела корреспонденции. Они пошли бы куда-нибудь в бар, где можно выпить, потанцевать и поближе познакомиться друг с другом.
Поближе? Похоже, он круглый дурак. Как еще можно назвать мужчину, жаждущего прыгнуть из огня да в полымя? Смущенный подобными мыслями, Рео поторопился сменить тему:
— А вы… э… вероятно, Золушка?
Она покачала головой:
— Не угадали.
— Фея?
Миз Расти засмеялась.
— Отнюдь нет, — протянула она.
Эти многообещающие слова совсем сбили его с толку, превратив в жертву страсти. Он беспомощно пробормотал:
— Сдаюсь. Так кто же вы?
— Колдунья, — прошептала она ему на ухо, будто боялась, что кто-нибудь подслушивает, хотя они были совсем одни. Чтобы не поддаться искушению коснуться ее волос, ее щеки, ее… Рео сунул руки в карманы.
— Но колдуньи носят черные одежды.
— Только злые. А я добрая.
«Держу пари, что именно так», — подумал Рео и не удержался от вопроса:
— А что делают добрые ведьмы?
— Ну, всякие добрые дела, разумеется.
В ее глазах плясали чертики, а на лице вновь засияла ослепительная улыбка. Он был уверен, что ей доставляет удовольствие этот обмен глупостями, впрочем, так же как и ему.
— Нельзя ли поточнее?
— Поточнее, гм… Ну, добрые колдуньи насылают добрые чары.
— Да? А еще?
— Разбивают злые чары.
— А еще?
— Готовят любовные напитки.
«Вот это ей никогда не понадобится, — подумал Рео. — Достаточно одной ее насмешливой улыбки, чтобы превратить здравомыслящего делового человека в безумца. Надо побыстрее убираться отсюда».
— Расти! Ты скоро? — Голос, донесшийся откуда-то сверху, заставил их вздрогнуть от неожиданности.
— Сейчас, сейчас! — крикнула миз Расти, к большому облегчению Рео. — Я бы хотела, чтобы вы повторили за мной…
— Что? Зачем?
— Просто сделайте, как я прошу, хорошо? Поколебавшись, Рео кивнул.
— Пять, пять, пять…
— Пять, пять, пять… — пробормотал он в оцепенении, не понимая, куда она клонит.
— Шесть, три, семь, семь.
— Шесть, три, семь, семь… — Это же номер ее телефона! Она дает ему свой номер! Черт! — Шесть, три, семь, семь.
— Хорошо. Повторите еще раз. Я хочу быть уверенной, что вы все запомнили правильно.
— Пять, пять, пять, шесть, три, семь, семь. — Рео всегда отлично запоминал цифры и до сих пор считал это Божьим даром.
— Прекрасно, — сказала миз Расти. — И знаете: мое приглашение насчет пива остается в силе.
Она помахала рукой на прощание и быстро пошла к лестнице.
Рео опомнился только через несколько секунд, когда она уже скрылась из виду, унеся с собой солнечный свет и оставив его в сумерках. Именно такой и была его жизнь в последнее время. Сердитый, сбитый с толку, чувствуя слабость и в голове, и в ногах, стоял Рео и смотрел ей вслед. Потом медленно повернулся и отправился через холл в ту сторону, куда убежал техник.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Выше голову! Плечи отведи назад! Втяни живот! Грудь вперед!
«Грудь вперед!» — Беатрис Хэнсон, или Расти, как окрестила ее старшая сестра, фыркнула при нелепой команде и подтянула верхнюю часть вечернего платья без бретелек, которое взяла для нее напрокат соседка и лучшая подруга Джейд Мартинелли, чтобы она смогла пойти на благотворительный вечер. Платье было облегающее, черное, с блестками и с таким глубоким вырезом, что Расти чувствовала себя голой.
— Должна сказать, что если я еще больше выпячу грудь, то меня арестуют за «непристойное поведение».
— Только не сегодня, — ответила Джейд, рассматривая блестящий наряд Расти в большом зеркале, перед которым они обе стояли. — Сегодня нужно именно такое платье, чтобы вскружить голову всем богатым холостякам на балу — чем я и собираюсь заняться. А ты идешь на эту вечеринку, чтобы завести деловые знакомства!
Она вздохнула, как будто Расти была ненормальной или, в лучшем случае, просто безнадежной. Некоторое время они молчаливо созерцали свое отражение — две молодые женщины, абсолютно противоположные по внешности, характеру и интересам, но обе одетые так, чтобы сразить мужчин наповал. Расти вдруг пожалела, что позволила Джейд втянуть себя в эту авантюру, хотя, конечно, такой вечер — прекрасная возможность пообщаться с богатыми мамашами, которые, возможно, с удовольствием наймут Расти для организации детских праздников.
— Спасибо, что сразу согласилась пойти со мной, — сказала Джейд, будто почувствовала запоздалые сожаления Расти.
— Как же я могла отказаться, когда ты просто купила меня, даром предоставив мне билет, платье и маникюр?
Расти вытянула руки и внимательно оглядела ногти, всего час назад покрытые ярким темно-красным лаком.
— Как тебе этот цвет?
— Шикарный. Ты готова? Просто умираю — хочу выйти в свет.
Джейд поправила выбившуюся прядь роскошных темных волос, зачесанных наверх, чтобы видны были сережки с фальшивыми бриллиантами. Она была одета в ярко-красное платье. Причем если наряд Расти можно было назвать смелым, то платье Джейд следовало бы считать и вовсе непристойным. Наверняка хоть какой-нибудь холостяк да обернется, но вовсе не ради нее, расфуфыренной, веснушчатой, рыжеволосой, ростом пять футов пять дюймов[1]. Нет, как всегда, все они будут смотреть на Джейд, высокую — шести футов, — темноволосую. И кто знает, может, на сей раз попадется
