— А за то, что третий месяц за жилье не платит!
— Ну это ты, Тоня, круто берешь! Кого другого, а Нину стыдно тебе упрекать!
— Ты с чего здесь возник? Я круто беру? А когда к столу садишься, не думаешь, откуда жратва взялась? Иль на твою пенсию станем жить? Да на нее кота не прокормить. Ты с таким пособием неделю не протянешь, сын и мать есть! Ты о том думаешь?
— Думаю! И знаю, не последний кусок доедаем! Оставь человека в покое! Остановись! Не дери глотку!
— Ты кто такой, чтоб мне указывать? Ты — иждивенец, нахлебник, дармоед! Еще меня позоришь перед потаскухой? Она дороже меня? Я тебя кормлю, одеваю, обуваю и вот как отблагодарил?!
— Дом не только твой, а и мой. Ты с него имеешь! Не вкалываешь!
— А кто на базар ходит? Кто стирает, готовит, убирает? Кто лечит тебя? Или это ничего не стоит? Хотя разве поймешь? Ты не че
ловек, не мужчина! Захребетник! Устроился на моей шее, еще и понукаешь! Ну, уже черта с два!
— Остановись, Тонька! — подошел к бабе, дал хлесткую пощечину впервые в жизни, чтобы опомнилась, встряхнулась.
— Ты?! Как посмел? Вон из дома! Вместе с этой шлюхой выметайся!
— Черта с два! Дом этот — отцовский, а не твой! Я тут прописан! Не нравится, сама выкатывайся, стерва!
В перепалке с сестрой Егор и не заметил, как ушла Нина. Она шла на почту, чтобы дать матери телеграмму, решила попросить у нее денег.
Нинка никак не могла заполнить бланк. Слезы размывали бланк, слова невозможно разобрать.
— Что это ты ревешь? — услышала баба, оглянулась, увидела Вагина. Участковый стоял совсем близко.
— Да так, мелкие неприятности!
— Пошли выйдем! Поговорим спокойно, — указал на скамейку рядом с почтой.
Нинка присела, рассказала Ивану, что произошло:
— Не везет мне, Вань! В последнее время ну хоть лопни! На жратву себе еле зашибаю. А она за глотку взяла! На Егора сорвалась. Тоже наехала! Обозвала, унизила, гонит из дома!
— Зажралась баба! А ведь я ей во многом из-за тебя помогал! Сниму своих ребят со стремы, перестанут они дом присматривать, рэкетиры его враз разнесут! И Тоньку к ногтю, пикнуть не успеет. Нынче крутых много! Давненько за нею охотятся. Мои всякую неделю выдергивают от дома налет. Может, пусть тряхнут, пощекочут стерву? Проучат немного! Нам она уже полгода не платит. А я молчал. Ждал, не напоминая. Хотя и ребята, и сам без зарплаты насиделись. Тоже есть хотим. Но не борзеем…
— Мне уже все равно. Что будет с Тонькой, какое мне дело? Егора жаль! Хороший человек, тихий, безобидный, съедает его Антонина. Жадная баба, все ей мало!
— Ничего! Подожди немножко!
— Как ждать, чего? Она мне сказала, чтоб без денег не возвращалась.
— Ладно! Но тебе все равно уходить придется. Нельзя оставаться, мало ли кто нагрянет. Они по ночам заявляются. Не смотрят, кто жилец, кто хозяин. Всех трясут. Подряд. Не хочу, чтобы и ты под горячую руку попала.
— Мне некуда уходить. И к матери вернуться не на что. Ни гроша на кармане, как назло!
— И мне помочь нечем. Резве вот, пятьдесят тысяч… Больше нет у меня, — протянул деньги, Нинка отказалась.
Но Вагин сунул купюру в карман пальто. Встав, предупредил бабу:
— Постарайся не ночевать у Серафимы. Опасно для тебя! Да и днем осторожней будь. Найди другую крышу. Жаль тебя, потому предупреждаю.
Нинка подошла к электричке и, сев в нее, встретила одну из путанок, когда-то жившую у Серафимы. Невезучей была девка, потому немного жила в притоне. Нашла что-то другое и ушла без сожаления. Ее у Серафимы никто не вспоминал, скоро забыли. А вот теперь, спустя время, увидела Нинка девку. Та обрадовалась старой знакомой:
— Теперь я иначе живу. Работаю телефонисткой на почте. Вышла замуж. Живу в семье. Сынишку имею. Игорешку. Ему второй год. Уже ходит, лопочет. Все нормально. О моем прошлом никто не спрашивает. Оно даже самой не нужно. Дурной сон. Был и нет его. А ты как?
Нинка поделилась с нею откровенно.
— Послушай! Какого хрена мучаешься? Давай к нам! Уезжай из Москвы! У нас в Смоленске человеком станешь! Заново жить начнешь! У нас люди!
— А ты не в Москве?
— Нет! Я здесь всего на два дня. Завтра домой уезжаю. На выходные приехала по делам вместе с мужем! Он попросил. Я из дома не люблю уезжать!
— У меня никого нет в Смоленске!
— А я? Возьмем на первое время! А там устроишься на квартиру к бабе Дусе. Хорошая старушка. Уборщицей работает у нас! Чистюля! Добрейшая душа. Я сама у нее жила. От нее замуж вышла. Все наши девчата через ее дом прошли. Замуж повыходили. Может, и тебе повезет. У бабки Дуси рука легкая. Девки не задерживаются. Ты с ней легко поладишь. У нее отдельный домишко, тихо и спокойно. Никто не помешает. Забудешься и все пройдет.
— А возьмут ли меня?
— С руками! У тебя среднее образование?
— Да! — подтвердила Нинка.
— С неделю подучим и начнешь самостоятельно работать! Тебе главное зацепиться! Потом, может, другое найдешь. Но мне нравится! Люди у нас хорошие! Запиши мой адрес! — продиктовала и сказала, заторопившись к выходу: — Не медли! Может, у нас твоя судьба!
Нинка уже подходила к гостинице, когда ее нагнала импортная 'Вольво'.
— Вас подвезти? — улыбнулся человек.
И на ломаном русском объяснил, что он живет в гостинице.
Нинка усмехнулась. Объяснила, зачем она направляется туда же. Человек открыл дверцу машины, пригласил ее, а вскоре привел в номер.
Баба забылась с ним на три дня.
Повезло! Но что будет завтра? — задумалась, едва оказавшись на улице. Она решила пересчитать деньги. Их было много. Здесь хватало на оплату жилья и на месяц жизни. А-дальше?
Белый лоскуток бумаги выпал из кармана. Нинка подняла. Смоленский адрес. Она совсем забыла о встрече в метро.
— Не медли! Может, у нас твоя судьба? — вспомнила и улыбнулась невесело.
— Где она, эта судьба? Давно не жду от нее ничего хорошего! Нет ничего у меня! Ни в прошлом, ни нынче, а и от завтра добра не жду. Сама от себя устала! — плетется домой, не оглядываясь по сторонам.
И только вошла в коридор, увидела свои чемоданы. Их уже выставила Антонина, не стала ждать. Как и обещала.
Нинка дернула двери в дом. Заперты. Постучала. Открыл Егор, провел на кухню. Виновато опустил голову:
— Твое место уже занято! Прости меня, Нинуля! Ты мне очень дорога! Почему ты не моя сестра? Как не хочу отпускать тебя! Да и идти тебе некуда…
— Не надо, Егор! Есть куда пойти! Пока зовут. Видно, мой час настал. Надо отрываться, пока не поздно и не все потеряно. Может, там повезет?..
— Куда ты?
— В Смоленск! Говорят, там еще есть люди! Там можно встретить судьбу и начать жизнь заново. Глядишь, не выгонят, приживусь. Возьми вот деньги за жилье! — поспешила Нина.
— Не надо денег! Оставь себе! Понадобятся, пригодятся. Обойдется змеюка без твоих. Ты на меня не сердись, не держи обиду! Будь моя воля, выкинул бы всех клевых, оставил бы тебя и мать. Жили бы спокойно. Пусть не каждый день ели бы мясо, зато спокойно спали бы. И никто не плевал бы нам вслед. Но я
