Она бы тоже так хотела. Чтобы вокруг – черные страшные автоматы, рявкающие команды: «Руки на голову», а еще лучше – «Лежать». И она, Вероника, выходит из автомобиля, вся в белом, грациозная, эффектная, неотразимая… Менты от изумления, конечно, тут же роняют оружие, застывают в немыслимом восторге, мимо проносится президент, останавливается прямо у Никиных ног, потому как какой же нормальный мужчина проедет мимо такой женщины? Президент подает ей руку, она, перешагивая через усыпавшие асфальт тупорылые автоматы и штабеля бесчувственных милиционеров, садится в самый главный в стране лимузин… Или… на чем он там ездит?
Что они делают с президентом дальше, Ника представить не могла, хоть и очень старалась. Поэтому она лишь легонечко вздохнула, отгоняя сказочное видение, и строго сказала двойняшкам:
– Нам пора!
– Куда это вы собрались? – удивилась Гена. – Я как раз хотела воспользоваться вашей машиной, для того и зашла!
– Так у вас что, и «мерседес» отобрали? – продолжал любопытствовать неугомонный Петр, совершенно не обратив внимания на строгий Никин приказ.
– Нет, – уточнила гостья. – Только права, номера и ключи.
– Здорово! – не унимался Петр. – Ника, когда ты получишь права, мы с тобой тоже так!
– Еще чего! – цинично прервала его фантазии Вероника. – Где я тебе столько прав возьму? У меня, как у Генриетты Леопольдовны, нету мужа-министра!
– У меня теперь тоже нет, – сокрушенно шмыгнула носом Гена. – Поэтому и права кончаются.
Замминистра МВД числился в череде Гениных мужей предпоследним. Именно он год назад, как раз перед разводом, о котором, впрочем, буквально до последней секунды ничего не ведал, и подарил любимой жене на день рождения серебристый «мерседес» вкупе с красиво перевязанной серебряной же ленточкой коробкой с водительскими правами, чтобы хватило на подольше, лет на пять. Супруга, правда, управилась значительно быстрее, совершенно неэкономно растранжирив их за год.
Марфа и Петр погрузились в ЕВРовский лимузин, «мерседес» с Геной за рулем и с недовольной Никой рядом, к дикому неудовольствию водителя, прицепили толстым белым канатом к заносчивому лимузиновому заду и так потихоньку поплелись по вальяжной суматошной Тверской к недалекому Гениному дому.
– Вероника, ну ты наконец сказала ЕВРику, что детям нужна мама? – спросила Гена.
– Сказала, – вздохнула Ника.
Еще бы не сказать! Она и без Гены это очень хорошо понимала. Только вот по вопросу, кто именно должен этой мамой стать, у них с Геной были прямо-таки принципиальные расхождения.
Гена, естественно, считала, что лучшая кандидатура – она, не зря же, в конце концов, разводилась!
Ника, напротив, полагала, что истинной родной матерью милым малюткам, к которым она искренне за полгода привязалась, способна стать только она. Ну, какая из Гены мать? До сих пор не может запомнить, в честь кого дети названы! Да и в Евгении Викторовиче Гену интересует не он сам, как самобытная и интересная личность, а исключительно его общественный статус и активы на его счетах.
Нике очень нравилось даже про себя думать такими умными словами: самобытная личность, активы на счетах. Они вошли в ее лексикон недавно, вместе со всей нынешней жизнью в красивом и богатом доме ЕВРа, и девушка еще не успела насладиться их солидным и очень респектабельным звучанием.
– Что он сказал? – Гене не терпелось выудить из Ники очередную порцию информации. – Собирается он мне делать предложение или нет?
– Ох, Генриетта Леопольдовна, я даже и не знаю, – схитрила Ника. – Мне кажется, его вообще женщины не интересуют! Одни финансы на уме!
– Я тебя умоляю! – кокетливым колокольчиком отозвалась Гена. – На уме у него пусть будет что угодно! Меня интересует совершенно другая часть его личности!
– Какая? – не поняла Вероника. И тут же, сообразив, потупилась. – А…
– Да не «а», милая! Боже, как ты примитивна… – Гена устало вздохнула. – Наоборот – «б»! Что означает – банковский счет. И потом, ЕВРику совершенно необходима женщина, которая придаст ему аристократический лоск и необходимый вес в глазах общества.
Ника с сомнением покосилась на бедное измочаленное солнце, победно пробивающееся сквозь синий снегопад, перевела глаза на ромашковые поляны, эротично сжимающие кожаную баранку руля, представила все это рядом с худощавым, аскетичным ЕВРом, всегда в идеально отглаженном строгом костюме… Нет, что бы Гена ни говорила, она, Вероника, подходит Евгению Викторовичу куда больше! У нее и волосы, и внешность, и фигура. Да и замуж, в отличие от Гены, она сходила лишь однажды. Так это можно и не считать.
– Ладно! – Гена махнула рукой, словно говоря: какой с тебя, провинциальной дуры, толк! – С ЕВРом я сама справлюсь. Никуда не денется.
А ты должна постоянно настраивать детей на то, что им нужна мама. И эта мама – я. Поняла?
Ника грустно кивнула: в следующий раз, когда Гена потребует отчета, ей снова придется врать. А врать Ника ну очень не любила! А двойняшки не любили Гену.
Пока дотащили до дома Гену в «мерседесе», пока Гена переодевалась, твердо решив поехать за книжками вместе с ними, чтобы поруководить образовательным процессом, время и ушло. В «Книжный мир» ехать уже не имело смысла. Поэтому решили зарулить в ближний торговый центр. Там тоже был нужный отдел. Не специализированный магазин, но какая уж теперь разница.
Магазин встретил дружную компанию прохладой, дороговизной и респектабельностью. Глазастый Петруша мгновенно углядел указатель над беломраморной лестницей: «Компьютерные игры».
– Ника, можно я туда сгоняю, можно?
– Иди, милый! – взъерошив Петру и без того торчащий ежик, пропела Гена, самовольно приняв на себя командирские функции. – Нашел у кого спрашивать! Откуда няньке знать, как увлекателен и заманчив может быть виртуальный мир!
– Ага… – тут же заныла Марфа, мгновенно сообразив, что ее ущемляют в законных правах. – А я вот сюда хочу! – Она ткнула выставленным указательным пальцем в роскошную витрину с манекенами.
– Думаю, не стоит ограничивать свободу подрастающего поколения. – Гена просто из кожи вон лезла, чтоб понравиться детям! – Если уж мы разрешили Пете зайти в любимый отдел, надо то же самое сделать по отношению к Марфе. Это будет справедливо.
– Ладно, – делая вид, что уступает исключительно грубому нажиму большинства, согласилась Ника. – Только ненадолго!
«Ненадолго» не получилось. Они, собственно, и опомнились, когда по радио объявили, что магазин закрыт.
Рядом с лимузином, в котором спокойным сном праведника спал водитель, притулилась какая-то мелкая невзрачная машиненка зеленоватого цвета, у которой вместо крыши была натянута черная брезентуха.
– Боже, какой потрясающий кабриолет! – восхитилась Гена. Зачем-то подошла к машине, поскребла ромашковым ногтем стекло. – Когда мы поженимся, попрошу ЕВРушу подарить мне такой же, только ярко- желтый! Желтый невероятно освежает!
Ника недоверчиво оглядела неказистый автомобильчик: низенький, тупорылый, фары – как глаза у пьяного башкирина, да еще и крыши нет.
У Гены определенно с головой проблемы, может, химия какая от краски в мозги проникла, вот и несет невесть что.
– Стоп, а книги? – прервала она плановую загрузку в автомобиль. – Что отцу скажем?
– Может, в метро? – предположила Марфа. – Там полно киосков, а папа все равно на названия смотреть не будет! Лишь бы книжки толстые были и без картинок.
– Умница! – восхитилась Ника. – Пошли!
– Петруша, – снова влезла Гена, – сходи с нянькой, помоги, как мужчина, книжки донести, а мы с Марфи вас тут подождем.
– Не могу! Живот болит, – моментально отреагировал Петр, не отрывающий глаз от описания игр на
