Девушка не сводила с меня испуганного взгляда.
Один из стражников принес Римму тунику, и тот с видимым удовольствием надел ее на себя. Затем подпоясался широким ремнем с громадной пряжкой и откинул со лба спадающие волосы.
Я посмотрел на девушку. В глазах у нее застыла немая мольба. Но горианина таким взглядом не проймешь. Я кивнул в сторону Римма.
– Ты принадлежишь ему, – коротко распорядился я.
– Нет! Нет! – закричала она и бросилась к моим ногам. – Пожалуйста, хозяин! Пожалуйста!
Она подняла заплаканные глаза и прочла на моем лице непреклонную решимость привыкшего повелевать германского мужчины. Губы ее задрожали. Она бессильно уронила голову.
– Как ее имя? – спросил я у Самоса.
– Она будет носить то имя, которое дам ей я, – сказал Римм.
Рабыня завыла от тоски. Теперь ее лишали не только прежней жизни, но и прежнего имени. По горианским законам, раб – это животное, не имеющее ничего своего, даже имени.
– В какой комнате разместить на ночь этого человека? – спросил один из стражников.
– Отведите его в те большие залы, что мы предоставляем знатным работорговцам из далеких городов, – распорядился Самос.
– В торианскую комнату? – уточнил стражник. Самос утвердительно кивнул.
Тор – богатейший город, окруженный пустыней, известен своей роскошью и любовью к неге и изысканным удовольствиям.
Римм за волосы поднял девушку с колен.
– Отправляйся в торианскую комнату и приготовь мне ванну, вина и фрукты, – приказал он. – Захвати с собой косметику, колокольчики и все, что тебе понадобится, чтобы сделать мой отдых особенно приятным.
– Да, хозяин, – пробормотала девушка.
Римм продолжал держать ее за волосы, развернув лицом к себе.
– Хозяин желает, чтобы я выразила ему свою готовность подчинения? – едва слышно произнесла она.
– Да, – ответил Римм.
Она опустилась на колени и устремила на него покорный взгляд.
– Я буду вашей рабыней, – произнесла девушка традиционную формулу новообращенной горианской рабыни. Затем, стоя на коленях, низко склонила голову и протянула Римму руки, скрещенные в запястьях, словно предлагая надеть на них наручники. Сейчас она была особенно красива. – Я ваша рабыня, хозяин, – пробормотала она.
– А теперь – бегом в торианскую комнату, – распорядился Римм. – Там мы посмотрим, что ты за рабыня.
– Позволено ли мне будет узнать свое новое имя? – спросила девушка.
Римм окинул ее изучающим взглядом.
– Я буду звать тебя Карой. Девушка покорно опустила голову.
– Иди, Кара, – приказал Римм.
– Да, хозяин, – послушно прошептала она и, легко поднявшись на ноги, быстро выскочила из комнаты.
– Благодарю вас за девчонку, капитан, – сказал Римм.
Я кивком головы принял его благодарность.
– А теперь, благородный Самос, – довольно дерзко заявил Римм, – я был бы вам очень признателен, если бы вы отправили кого-нибудь поднять с постели кузнеца, чтобы он снял с меня этот ошейник.
Самос кивнул.
– Я был бы также очень вам благодарен за ключ от ошейника Кары. Хочу надеть на нее другой, свой.
– Хорошо, – ответил Самос. – И что на нем будет написано?
– Ну, например: «Я – рабыня Кара. Я принадлежу Римму, разбойнику», – заявил Римм.
– Хорошо, – снова согласился Самос.
– А кроме того, – продолжал Римм, – прежде чем я отправлюсь в торианскую комнату, я бы очень хотел получить меч, щит, нож и лук – длинный крестьянский лук со стрелами.
Чувствовалось, что он понимает толк в оружии.
– Ты случайно не из воинов? – поинтересовался я.
– Возможно, – уклончиво усмехнулся он.
Я протянул ему кошель с золотом, откуда недавно доставал монеты, чтобы расплатиться за его освобождение и покупку этой заносчивой длинноногой рабыни. Он взял кошелек, подкинул его на ладони и бросил Самосу. Тот поймал его с завидной ловкостью.
