отдаленных друг от друга регионов, но, за неимением места и времени, мы оставляем эту тему другим исследователям. Мы же должны попытаться решить открывающуюся новую интересную проблему. Заключается она в попытке определить время и обстоятельства появления па Кавказе той «этнической струи», которая в готовом виде внедрила среди вайнахов все ли талмудически-каббалистические идеи о «Христе, сыне Эли», о ею обозначении как «сына вдовы» и т.д. Ведь и шиизм, как и масонство, имеет свою предысторию, связанную, как это ни странно, все с той же неистощимой иудаисккой традицией. Но затронутые вопросы столь объемны, что требуют рассмотрения в отдельной, им посвященной, главе.
XI. Маздакиты на Тереке
1
Книга, посвященная истории тою или иного народа, не стоит и ломаного гроша, если у читателя, после ее прочтения, не сложится ясная и последовательная картина прошлого. А теперь давайте вспомним, были ли написаны и опубликованы такие вняные книги про историю вайнахов? Сколько бы мы не напрягали свою память, мы не сможем вспомнить название ни одной такой книги.
Вообще-то книги, конечно, были. Издавались даже какие-то академические труды наподобие двухтомной «Истории народов Северною Кавказа». Однако, вместо связной истории — какие-то фрагменты, заполненные археологическими горшками, могилами, названиями культур, малопонятными неискушенному в археологии читателю, беглое упоминание о древних племенах, внезапно появляющихся и столь же внезапно исчезающих со страниц этих «монументальных трудов».
Свихнувшись на марксизме, отдельные ученые столь назойливо вешают о «земледелии и скотоводстве», что читатель затуманенным разумом уже перестает понимать, что собственно, означают эти простые понятия. Ему начинает казаться, что предки его не жили в эпохах, полных драматических коллизий, а прошли через них, таща соху и гоняя по пастбищам мычащие стада. Добавим ко всему этому еще и отвратительный своей заштампованностью суконный язык изложения, поминутные ссылки на ’«классиков» и мы воссоздадим содержание и форму большинства из этих книг, написанных не для просвещения, а скорее, для еще большего запутывания читателя. Разумеется, иной цели у этих «научных трудов» и не было.
Отсутствие знаний заполняют какие-то наукообразные мифы. И весьма показательно, что наши местные церберы от науки, получив соответствующие инструкции в обкоме КПСС или в кабинетах КГБ, боролись не с этими экзотическими мифами, а с проблесками настоящих знаний о прошлом, ибо второе для них было более опасным. Затем настали времена, когда всем стало не до науки, а сегодня наши дети в полуразрушенных «конституционными бомбами» школах (там, где они сохранились хоть в таком состоянии) снова садятся за учебники, полные фальсификации и абсурда. Но можно почти не сомневаться в том, что эти учебники не оболванят детей нынешнего поколения, так как настоящую историю они читают не со страниц лживых книг, а с улиц своих обращенных в руины и пепелища городов и сел, хотя фальсификаторы, переворачивая все с ног на голову, стараются покрыть извращениями и домыслами и эти страшные в своей реальности картины новейшей истории…
Если книги по истории не дают нам связной информации о прошлом, то может быть, следует обратиться к первоисточникам, к древним кавказским летописям, в которых очень много написано о наших предках? Конечно, так будет разумнее для всех, кто ищет знаний и имеет доступ к этим летописям. Но нам не обойтись без помощи тех, кто переводит древние тексты на современные языки и снабжает их разъяснениями и комментариями. И тут читателя ожидает новая опасность — комментарий может оказаться фальшивкой, отражающей современную этно-политическую конъюнктуру. С одной из таких фальшивок, превращенной усилиями многих поколений ученых почти в непогрешимую научную истину, мы и хотим ознакомить читателя. Не потому, что наша книга посвящена истории вайнахов в узком смысле этого слова. Просто, это одно из мест, где занимающая нас проблема пересеклась с проблемами древней вайнахской истории.
2
Ученый-монах Леонти Мровели, живший в XI веке, написал исторический труд, носящий название «Жизнь картлийских царей». Труд этот, основывающийся на сию более древних летописных источниках грузин и, может быть, армян, является началом всех известных списков свода древнегрузинских летописей «Картлис цховреба» («Жизнь Грузии»), сведенных в единую книгу между XII и XIV веками{322}.
Три северокавказских народа (вайнахи, дагестанцы и осетины) должны быть благодарны монаху Леонти Мровели за то, что он почти тысячу лет назад описал их древнейшее происхождение, историю расселения по нынешним местам обитания и отмстил то влияние, которое они оказывали не только на общекавказские дела, но и, в значительной мере, на узловые события международной жизни,
Происхождение коренных кавказских народов Леонти Мровсли рисует так: «Прежде всего упомянем, что у армян и картлийцев, ранов и моваканов, эров и леков, мегрелов и кавкасианов — у всех этих народов был единый отец по имени Таргамос. Сей Таргамос был сыном Таршиса, внуком Йафета — сына Ноева. Был тот Таргамос героем. По разделении языков, когда воздвигали башню Вавилонову, различились и рассеялись оттуда языки по всему свету. Пришел Таргамос со всем племенем своим и утвердился между двумя недоступными человеку горами — Араратом и Масисом. И было племя его велико и бесчисленно, обзавелся он многодетным потомством, детьми и внуками сыновей и дочерей своих, ибо жил он шестьсот лет. И не вмещали их земли Арарата и Масиса.
Страны же той, что досталась им в удел, сии суть рубежи: с востока — море Гургенское, с запада — море Понтийское, юга — море Оретское и севера — гора Кавказ.
Среди сынов ею отличились восемь братьев, герои многосильные и славные, которых звали так: первого — Гаос, второго — Картлос, третьего — Бардос, четвертого — Мовакан, пятого — Лек, шестого — Эрос, седьмого — Кавкас, восьмого — Эгрос…»{323}
Этой пространной цитатой мы хотели показать несколько вещей. Во-первых, ограничен круг кавказских народов, воспринимаемых древним историком как «потомки Таргамоса». Если с армянами, картлийцами (грузинами), мегрелами и ранами (албанцами) все ясно, то другие наименования требуют расшифровки, которую мы получаем у Г. В. Цулая в соответствующих примечаниях. Так, моваканы оказываются племенем Кавказской Албании, родственным современным лезгинам, {324} эры — древний могущественный народ, живший на сопредельных территориях современных восточной Грузии и западного Азербайджана (историческая Кахетия),{325} леки — «грузинское название народов Дагестана в целом»{326} и, наконец, кавкасиане — предки не только современных чеченцев, ингушей и бацбийцев, но и других нахских племен и этнических групп, которые до нашего времени не сохранились.{327} Во-вторых, четко очерчены границы «страны Таргамоса», в которой ученые видят воспоминания о царстве Урарту в период его могущества.{328} И, в-третьих, мы хотели бы обратить внимание читателей на то, что назвав эпоним (имя легендарного родоначальника) того или иного народа, Мровели нигде больше не путает эту взаимосвязь, то есть дагестанцы для него всегда остаются «потомками Лекоса», вайнахи — «потомками Кавкаса», грузины — «потомками Картлоса» и т.д. При этом могут называться и новые эпонимы (например, у дагестанцев Хозоних), но всегда подчеркивается, что вводимый на страницы повествования новый легендарный персонаж — сын, внук или более дальний, но всегда прямой, потомок одного из восьми братьев — сыновей Таргамоса.
