выглянет.
Он непринужденно улыбнулся, заметив ее нервозность.
— Пока ты занимаешься кофе, я организую пикник. Похоже, не я один умираю с голоду.
Она рассмеялась:
— Мой желудок уже давно отчаялся получить пищу. — Она замешкалась на секунду и спросила: — Налить в кофе ликеру? Это очень вкусно. Поднимает настроение. — Она озорно подмигнула, сама, удивившись своей смелости.
Он обнажил в улыбке ровные белые зубы, что сделало его еще привлекательнее:
— Конечно, и не жадничай. Необходимо хорошенько согреть мои бедные старые косточки.
— Ну, уж стариком тебя не назовешь. — Она даже не пыталась скрывать, что любуется его сильной, литой фигурой.
— Торопись, — мягко сказал он, — а то я упаду в голодный обморок прямо у твоих ног.
Он, конечно, голоден, но хочет не только есть. И чувство другого голода гложет его ничуть не меньше.
Мерил быстро приготовила кофе, щедро добавив в него ликера. Когда она вернулась в комнату, на столе лежали бутерброды из их походной сумки. Ароматическая свечка заливала комнату мягким светом, и окружающие предметы отбрасывали неясные, причудливые тени на высокие стены бунгало.
Мерил было приятно его внимание, хотя она понимала, что он просто развлекается.
— Ваше высочество присядет? — спросил он почтительно, держась за спинку стула.
Она решила подыграть ему:
— Извольте. — Мерил с трудом сохраняла серьезное выражение лица. — Пусть никто не думает, что я упущу шанс отведать лучший из деликатесов — отсыревший сандвич.
Они посмотрели друг на друга и — расхохотались, не в силах более выносить этот цирк.
Взрыв спасительного смеха разрядил обстановку. Они весело болтали, и им казалось, что в мире нет никого, кроме них двоих. Проливной дождь бешено колотил по крыше, но, поглощенные друг другом, они не обращали на него никакого внимания.
Мерил забыла, кто она и где она, более того, забыла, кто он. Он стал для нее просто приятным собеседником. Они обсуждали свои любимые книги, фильмы, блюда… Никаких скользких тем, ничего личного.
Утолив голод, они перебрались на уютный диван. Его рука обвила ее плечи. Она не сопротивлялась, а только поглаживала его пальцы, наслаждалась его уверенными объятиями, его силой. Праздная болтовня и его особенный мужской запах действовали на нее, как допинг. Постепенно разговор стих. Его сильное тело, кофе с ликером, уютно потрескивающий огонь в камине, наконец сделали свое дело.
Отбросив все сомнения, она придвинулась к нему и потерлась щекой о его щетину.
— Не помню, когда мне последний раз было так уютно и спокойно. — Она тихонько засмеялась.
— Мне тоже, — прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. Вдруг он откачнулся в сторону, борясь с искушением. — Похоже, мне стоит отправиться восвояси и дать тебе поспать.
Она услышала в его голосе неуверенность, и напряжение, казалось, оставившее их навсегда, вновь повисло в воздухе.
Мерил широко распахнула глаза. Она не могла поверить, что он уйдет после того, что уже произошло. Риз не шевелился, продолжая крепко сжимать ее плечо. Но ни одного поцелуя, тем более ни одной попытки заняться с ней любовью.
Вопреки своей решимости не заходить слишком далеко она страстно желала его. Чего же он ждет? Она ведь была уверена, что он тоже жаждет ее, но тогда почему он медлит?
Мучительная пауза затягивалась. Мерил неохотно отодвинулась от него и увидела застывшее лицо, спутанные волосы и напряженный взгляд.
Обворожительно невинная и в то же время сгорающая от желания, Мерил облизнула пересохшие губы, не сознавая, что ее томление явственно читается на лице.
Он застонал, и звенящая тишина разбилась на тысячу осколков.
— Мерил… пожалуйста… — Он с трудом вытолкнул из себя эти слова.
— Риз… — Она четко знала теперь, чего хочет, чего хотела с самой первой встречи на пляже. Мерил смотрела на него с таким откровенным нетерпением, с таким желанием… Сердце его сжалось от боли.
— Нет, мы не должны… — с мукой в голосе произнес он. Он знал: Мерил не из тех женщин, с кем можно удовлетворить нетерпение плоти. Стоит дать себе волю, и он не сможет устоять перед ее зовом.
Он сам боялся страданий и не хотел обижать ее. Все, хватит, Корбетт, убирайся к себе домой, собирай чемоданы и беги отсюда, куда глаза глядят.
Мерил не понимала, что происходит у него на душе, да и не хотела понимать. Она твердо знала одно: если он не овладеет ею, она умрет.
Не раздумывая о последствиях, она положила его руку к себе на грудь.
— Попробуй теперь что-нибудь возразить, — храбро сказала она. «Что ты делаешь? — спрашивала она себя. — Окончательно свихнулась, совсем потеряла стыд?» Никогда прежде она себя так не вела. Что он о ней подумает?
И в этот самый момент Риз потерял способность думать. Рука ощущала ее соблазнительную грудь, большой твердый сосок причинял боль, касаясь его ладони. Риз мгновенно возбудился.
— Пожалуйста… — срывающимся голосом прошептала Мерил. Сердце ее учащенно билось от страха и предвкушения.
Риз чуть не застонал. Он ведь не робот, он живой человек!
Он наклонил голову и жадно стал искать ее губы, лаская руками мягкие волосы и лицо. Потом крепко прижался ртом к ее губам, и они с готовностью приоткрылись. Его язык погрузился внутрь и двигался там до тех пор, пока у нее не закружилась голова.
— Господи, Мерил, твой запах, он сводит меня с ума.
Мерил не могла вымолвить ни слова, она прижала к себе его голову, запустив пальцы в густую шевелюру. Ее пальцы перебирали волосы у него на затылке, затем легко пробежали по скулам, подбородку, ямочке на щеке. Он застонал, когда она коснулась его уха. Его рука медленно проникла под свитер и коснулась теплой кожи, жаждущей его ласк.
— Да, пожалуйста, не останавливайся.
Элиот никогда не ласкал ее, он всегда торопился получить удовольствие и уснуть. Риз же умел любить.
Он теребил пальцами ее сосок, причиняя сладостное страдание ее телу, затем сорвал с нее свитер. Его взору открылась обнаженная грудь.
— Как ты прекрасна! Ты еще прекрасней, чем я думал.
Перестав стесняться нахлынувшей на него страсти, он сжимал темные бугорки на ее груди. Затуманенным взглядом Мерил следила за его пальцами. Медленно. Быстрее. Взад и вперед… Она испытала отчаянное, сладостное возбуждение.
Он неожиданно оторвался от нее.
— Мерил… — Он задыхался. — Я больше не могу, мне не вынести этой пытки, если мы не…
Она прижала палец к его губам.
— Я хочу, чтобы ты любил меня, — глубоким, чувственным голосом произнесла она. Такая податливая, желанная и беззащитная…
Он продолжал колебаться и, стараясь не обращать внимания на настойчивый голос плоти, неуверенно произнес:
— Мерил, давай поговорим.
Она покачала головой, и Риз заметил, что слезы вот-вот брызнут из ее глаз.
— Просто люби меня, Риз, пожалуйста, люби меня!
Он застонал:
— Что ж, Мерил, ты выиграла.
Риз встал, поднял ее на руки и, шатаясь, понес в спальню. В голове продолжало стучать: «Остановись, не делай этого», — а тело предательски шептало: «Поздно, пути назад нет».
