презрительным взглядом, она подошла к Джеку, взяла его под руку и прижалась к нему своими силиконовыми прелестями и всем гибким изящным телом.
Все внутри него перевернулось, когда он увидел, как многообещающая улыбка исчезает с губ Кейлы. Разочарованное выражение появилось на ее лице, и он понял, что она решила, будто Грета — его подруга, а то, что произошло между ними, было всего лишь флиртом. Скорей всего, она подумала, что он играл с ней, как какой-то бесчувственный подонок. Разумеется, это было далеко не так, но ситуацию было невозможно объяснить, не натворив еще больше глупостей.
Надувшая губки Грета только добавила драматизма.
— Я уже пятнадцать минут разыскиваю тебя.
Она журила его таким тоном, что он чувствовал себя ребенком, и это раздражало его, как и обычное кривляние Греты.
— Ты застряла в дамской комнате, и в твое отсутствие я решил попробовать десерты, — очень спокойно ответил он.
Грета наморщила нос при виде такого обилия пирожных, конфет и других соблазнов, потом бесстыдно просунула руку под пиджак Джека и стала гладить ладонью его грудь, вульгарно демонстрируя свои права на него.
— Я — единственная сладость, которая тебе нужна, дорогой.
Он попытался отодвинуться от нее. Но она прицепилась к нему, как пиявка.
— Фрукты и соусы просто великолепны. Тебе стоит их попробовать, — сказал он.
— Я воздержусь. — Грета бросила быстрый взгляд на Кейлу. — Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы держать форму, а это означает, что надо следить за тем, что ешь.
Хотя тон Греты был невинным, ее слова звучали подчеркнутым оскорбительным намеком на полноватую фигуру Кейлы. По мимолетной вспышке боли, которую он увидел в глазах Кейлы и последовавшей за этим полной ее отрешенности, Джек понял, что высказывание Греты причинило ей страдание.
— Кроме того, — продолжала Грета, снова переключив все свое внимание на Джека, — ты же знаешь, что я не ем никаких продуктов, в которых присутствует чистый сахар, а эти соусы — сплошной сахар и углеводы.
Ее попытка проявить фамильярность на глазах у Кейлы была ему противна. Судя по всему, Грета наблюдала за ними со стороны и теперь умышленно старалась разозлить Кейлу.
После трех его встреч с Гретой, и особенно после сегодняшней, становилось все очевидней, что настало время положить конец их отношениям прежде, чем она укрепит свои позиции. От свидания к свиданию Грета становилась все более назойливой, все более требовательной, а сейчас, черт возьми, даже впрямую заявляла права на него. Все это были признаки, которые он слишком хорошо знал: как и многие ее предшественницы, она планировала стать миссис Тримейн.
Ни за что. Она была далека от его идеала жены, вот почему он и начал приглядываться к Кейле.
Контраст между этими двумя женщинами был разительным. В то время как Грета блистала красотой и, благодаря искусству пластических хирургов, потрясающей фигурой, ей недоставало того тепла и той искренней доброты, которые излучала Кейла и которые были совершенно естественными.
К столу подошла какая-то семейная пара, и Кейла с радостью принялась помогать им выбирать десерты. Джек увидел, как в ее глазах мелькнуло сожаление.
Он почувствовал себя самым большим мерзавцем в мире.
Он хотел позвать Кейлу, извиниться перед ней за грубое поведение Греты и объяснить, что Кейла действительно заинтересовала его. Но ему нечего было больше сказать ей… до тех пор, пока он не положит конец своим отношениям с Гретой.
На что ему требовалось некоторое время.
Глава вторая
— Ну, как прошло твое мероприятие?
— Неплохо. — Зажав трубку беспроводного телефона между плечом и ухом, Кейла сидела, откинувшись на подушки. Она была рада услышать бодрый голос сестры после сегодняшнего трудного, изматывающего вечера. — Даже лучше, чем я предполагала.
Если не считать того, как глупо я повела себя с этим роскошным, сексуальным Джеком Тримейном, мысленно добавила она.
Кейла съежилась при этом неприятном воспоминании, все еще не в силах поверить, что так неправильно истолковала признаки той связи, которая установилась между ними. Она надеялась, что интерес, который она заметила в глубине его совершенно неотразимых синих глаз, был неподдельным.
Видимо, она всего лишь приняла желаемое за действительное.
Правда заключалась в том, что Кейла не была ошеломляюще роскошной или утонченной женщиной и никогда такой не будет. Она поняла это по своему предыдущему горькому опыту.
Даг был привлекательным мужчиной, которого она встретила после того, как с трудом сбросила те упрямые двадцать фунтов, которые, кажется, навеки осели на ее бедрах. Они с Дагом встречались целый год, и она решила, что, возможно, он и есть тот самый единственный, пока не стала снова неуклонно набирать вес. Тут он, этот человек, которого, казалось, она хорошо знала, повернулся к ней совершенно другой стороной. От него она снова услышала все те негативные комментарии, которые когда-либо слышала о своей менее чем совершенной фигуре из уст матери. Даг предъявил ей ультиматум, от которого она почувствовала удар в самое сердце — либо она снова похудеет, либо он ее оставит.
Понимая, что ей уготовано судьбой быть вечной пышкой, и поклявшись никогда не менять себя в угоду какому бы то ни было мужчине, она сама положила конец их отношениям. Ей понадобилось несколько месяцев на то, чтобы свыкнуться с мыслью, что она никогда не будет такой стройной и изящной, как ее сестра, поверить в себя и смириться со своими пышными формами и совершенно заурядной, однако милой внешностью. Лишь тогда, когда кто-нибудь или что-нибудь заставляли ее снова почувствовать неуверенность в себе, она начинала переживать все с новой силой, снова испытывая то чувство, с которым она прожила большую часть своей жизни.
А спутнице Джека Тримейна удалось это сделать особенно успешно…
— Члены торговой палаты были поражены твоими божественными десертами? — спросила Джиллиан, прервав неприятные воспоминания Кейлы.
— Жалоб я не слышала. Несколько представителей палаты попросили мою визитку на будущее, так что все получилось.
Хотя будущее покажет, сдержит ли кто-нибудь из них свое обещание поддерживать с ней контакт. Особенно этот Джек Тримейн.
— А теперь вопрос вопросов. Встретила ли ты какого-нибудь симпатичного бизнесмена в этот вечер? — спросила Джиллиан поддразнивающим тоном.
Румянец выступил на щеках Кейлы при воспоминании об одном из них, и она закрыла глаза, чтобы лучше представить себе его. Довольно легко она вызвала в памяти обольстительные синие глаза, взгляд которых заставлял ее пульс учащенно биться; смоляные волосы, коротко подстриженные, что подчеркивало точеные черты лица; и крупные руки с длинными пальцами, словно созданными для того, чтобы доставлять женщинам неизмеримое удовольствие. И его стройную сухощавую фигуру, на которой угольно-черный костюм сидел так, словно был сшит специально на него. Как, без сомнения, и было на самом деле.
Кейла закусила нижнюю губу и прижала руку к груди, в которой беспокойно билось ее сердце.
— Я действительно встретила одного, — выдохнула она. — И должна признаться, что он выглядит еще великолепней, чем тот трехслойный торт «Баварский», который так понравился тебе утром.
— Стоп! — Легкий смех Джиллиан разлился по телефонной связи. — Я не думала, что что-то может превзойти этот десерт!
Кейла тоже хихикнула и шаловливо добавила:
— Мне так хотелось съесть
