Если кто-то из обитателей квартала кричал:
— Золотарь, сюда! — они направлялись прямиком за дом, туда, где над выгребной ямой располагался небольшой люк. Ассенизаторы открывали люк и черпаками выбирали оттуда нечистоты, заливая их в ведра. Когда ведра наполнялись, их заменяли пустыми, а полные ставили в тележку, и так пока выгребная яма не опустеет.
Потом они толкали груженые тележки к пристаням, переставляли ведра в лодки, прыгали туда сами и исчезали в темноте.
3. Срамная болезнь
Я прожил в Фукагаве около года, до того как впервые посетил здешний квартал “красных фонарей”. Меня пригласил в веселый дом знакомый парень из мастеровых по имени Синдзи. Он работал на фабрике, где изготавливали резиновые галоши и прочую спецодежду для заводских рабочих.
Надо признаться, этот Синдзи был отчаянный игрок в кости! Стоило выдаться свободной минуте, он сразу прибегал к нам на угольный двор — играть. Проигрывался до последнего гроша и возвращался домой с пустыми карманами.
Но в тот день, про который пришла пора рассказать, удача повернулась к Синдзи лицом, он выиграл изрядно деньжат и говорит мне:
— Сегодня развлекаемся за мой счет! Возражения не принимаются, пойдем вместе…
План у Синдзи был простой — забыть про все дела и хорошенько гульнуть. Он свято верил в присказку — «От работы кони дохнут…”
— Молодость дается человеку всего один раз, так что надо успеть понаделать глупостей да погулять хорошенько! — поучал он меня по дороге. — Пора тебе отведать любовной науки — заглянуть в бордель, выбрать опытную бабенку, попросить научить тебя разным штучкам… — Самому Синдзи было всего-то чуть больше двадцати, но выглядел он куда старше, и на вид ему можно было дать лет тридцать.
Он шагал впереди и привычно напевал глупую песенку, что-то вроде:
Меня щеголь Синдзи привел отдохнуть не в полноценный бордель, которому присвоен официальный разряд, а в недорогой “чайный домик” — одну из множества забегаловок, теснящихся на подходах к храму Хатимана[6]. Владельцы таких чайных домиков жили главным образом тем, что предлагали гостям продажных женщин, поэтому насчет еды не особо усердствовали — клецки, сладкое саке, хрустящее рисовое печенье и чай. Вот и все.
— Она свободна? — многозначительно спросил Синдзи у хозяина и отправил в рот очередную клецку.
— Да, господин…
— Сегодня она нужна не мне лично — это подарок для молодого человека, который пришел вместе со мной! Присмотри, чтобы все было в порядке! Сделаешь?
Владелец чайной по-отечески обнял меня за плечи и повел по узкой боковой улочке, вдоль которой с давних времен жались друг к другу крошечные домишки, и остановился у двора, где росло развесистое дерево гинкго. Мы прошли через деревянные ворота в ограде, пересекли садик и оказались перед отдельным строением, построенным в стороне от дорожки.
— Эй! Я привел клиента! — закричал хозяин чайной в сторону строения.
Внутри павильона раздался женский голос:
— Хорошо! Войдите! — и мы распахнули двери главного входа.
За ними имелось немного свободного места — малюсенькая прихожая, а сразу за ней — бумажная ширма. Она была широко раздвинута, а за ней на брошенном поверх татами лоскутном одеяле сидела полуголая девушка.
— Отлично! Мой гость совсем молоденький — какой приятный сюрприз!
— Похоже, ты права, — замялся хозяин чайной. — Оставляю его на твое попечение…. Только не задавайся и не думай, что, если тебе достался молоденький мальчишка, это повод пробездельничать весь остаток дня!
— Ой, хватит! Убирайся — ты слишком много болтаешь, — поморщилась девушка, повернулась ко мне и сладко пропела: — Входи, милый, не бойся! Сколько тебе лет?
Мне досталась опытная наставница — настоящий ветеран любовных баталий, в руках настолько искушенной особы я сразу стал податливым, как глина. Не забывайте — я тогда еще семнадцатый день рождения не успел отпраздновать, а ей уже было основательно за двадцать — точно говорю!
Девушка призывно распахнула полы халатика — под ним ничего не было! Она обходилась даже без корсажа и пояса для чулок! Так и сидела — выставив напоказ свои прелести, и манила меня ладошкой. Потом взяла меня за руку, посадила на одеяло, опрокинула на спину, пощекотала затылок у самой шеи — лучшей ласки мне даже вообразить сложно…
Знаете — сколько я ни пытался, так и не смог припомнить ее имени.
Все что я помню — это как мы еще нежились в постели, когда в парадные двери начали тарабанить что есть силы и поносить нас на чем свет стоит!
— Прекратите! Достаточно — я вас прекрасно слышу! — закричала в ответ моя дама. — Разве время молодого человека уже вышло?
— Да вы уже минут тридцать развлекаетесь сверхурочно!
— Так и что с того?
— То, что пришел новый клиент, — могу я открыть двери?
— Даже не думай! Что еще за клиент — из моих постоянных посетителей?
— Нет… Любезный господин хочет оказать нам честь впервые…
— Ага — дерьмовое дело! Меня уже перестали считать за человека! Я что, не могу хоть изредка, в свое личное время — поразвлечься с приятным юношей? Скажи новому клиенту, пусть подождет!
— Так клиент уже здесь, стоит рядом со мной!
— Тогда идите оба ко всем чертям! За кого меня принимают? Сколько клиентов я, по-вашему, в состоянии обслужить? Да при таком количестве я помру раньше срока!
— Так прошло уже тридцать минут сверх положенного! Согласись…
— Я не знаю, сколько времени прошло, у меня нет часов! Так что даже не спрашивай у меня — это твое дело следить за временем!
Разъяренная женщина кричала, но при этом не отпускала моего тела даже на секунду, и я вынужден был предпринять попытку выбраться из-под нее:
— Мне пора… — промямлил я. — Я чувствую себя неудобно…
— Прекрати, оставайся, — удерживала меня девушка. — Не переживай ты из-за моего клиента, ему и так, считай, повезло! — Она ловко перевернулась на мне — как змея, и закричала в сторону дверей:
— Попроси новенького подождать в чайной!
