сводился к трем выстрелам из автомата на сборах в институте, поэтому небрежная Васина байка о настоящей войне увлекла его сразу. Он даже про линии думать забыл. Нынешняя драка, почему-то не воспринималась, как настоящая. Подумаешь, линии позагибать пришлось. А тут вон оно как. Настоящие солдаты. Железо, оружие, война….
– Сколько в госпитале потом валялся? – со знанием дела уточнил невидимый Сержант.
– Копейки, неделю, – отмахнулся Тетраков. – И то больше косил, чтобы выспаться да отъесться.
– Лихорадку привез?
– Не, Бог миловал, спирта хватило.
– А зачем спирт? – не понял Севилья.
– Климат там неподходящий, – пояснил Вася. – Пока уровень спирта в крови превышает пятьдесят процентов – все хорошо. Ка-ак ниже ушел – все, лови. А эта зараза та еще. Говорят, всю жизнь мучаться можно.
– Да ладно тебе пацана грузить, – пожалел Севилью Сержант. – Вешаешь лапшу, а он потом и будет думать невесть что. Что вы там все не просыхали. Ты его не слушай, – посоветовал он Севилье. – Что там бой, что здесь, разницы никакой. И под градусом много не навоюешь.
– Так это все неправда? – Севилья аж покраснел от досады, что его как мальчишку провели.
– Почему неправда? – не согласился Вася. – Правда. Просто кое-где акценты сместить надо. А так все честно.
– Да? – Севилья не знал, что и думать.
– Да – подтвердил Вася. И добавил уже деловым тоном. – А если с воспоминаниями закончили, то неплохо бы нам линии посмотреть.
Севилья торопливо вперился в хаотичный рисунок, уходящих вперед линий. Они дергались.
– Что это с ними? – он остановился.
Сзади раздался лязг и мат. Это Сержант не успел притормозить со всем железом, когда Вася остановился.
– Проблемы?
– Не знаю, – Севилья задумчиво посмотрел на пляшущий узор.
И тут из темноты выдвинулось нечто. Линии напряглись. Налились недоброй силой. Закаменели. Коридор заполнило громкое шуршание.
– Твою мать, – выдохнул Вася.
Нечто приблизилось и превратилось в поросшую волосами стену, из которой торчали длинные кривые ноги.
– Это что, жопа Паука? – нервно хихкнул он.
Линии вздыбились и прыгнули вперед. Ноги вытянулись, пытаясь достать магов.
– Назад! – Севилья попятился.
Превратившиеся в змей линии поползли к нему, обвились вокруг. Замерли. И устремились дальше. … Распознав своего? Сзади раздался хрип. Вася!
Стена придвинулась. Лапы Твари, уже достающие до Севильи, протянулись дальше, не обращая на него никакого внимания. Ему разрешили жить.
Хрип оборвался, его сменили надрывные ругательства Сержанта, который, по звукам, пытался оттащить Тетракова подальше от внезапно появившейся Твари. Линии стали гуще, своим рисунком напоминая паутину. Ругательства стали глуше и прерывистей. Паук достал своих жертв. Севилья стоял ни жив ни мертв. Что делать? Рвать линии? У него вдруг вспотели ладони. Липкий страх спеленал его не хуже паутины. Только тронь их. И тут же эти корявые лапы обхватят тебя. И все. Конец. Больше не будет Севильи. Кончится.
Мелкая дрожь пробила все его тело. Ну куда они полезли? Втроем. Против самых страшных Тварей Территорий. Что ни могут? На что вообще они все рассчитывали? Айонки, Сибейра? Пойди говорят, принеси нам Пауков. Мама!
Севилья, оцепенев, стоял посреди темнеющего на глазах коридора, не в силах пошевелить и пальцем. А сзади стихал голос Сержанта. И обволакивали сознание безупречные построения такого чуждого и такого прекрасного узора…. Тишина.
– Се-виль-я…, – прохрипел в последний раз Сержант и замолчал.
Вот и нет больше у него нянек. И дома больше нет. И наверху его теперь никто не ждет. Никто…. А впереди будет узор. Вот этот самый. Безупречный узор, который манит его. Зовет к себе. Приглашая стать его частью. Стать … Пауком.
Или умереть. Здесь и сейчас.
А-а-ай, ай-яй-йя-яй…. Обливаясь холодным потом от ужаса, Севилья медленно-медленно поднял руку. Вытер мокрое (от слез? от страха?) лицо. И осторожно, очень осторожно, чтобы не задеть протянувшиеся мимо него лапы, посмотрел назад. Они были живы! Вытянувшиеся назад лапы плели вокруг двух неподвижных тел сложный узор, закутывая Васю с Сержантом в некое подобие магического покрывала. Севилья присмотрелся внимательнее и вдруг узнал в этом покрывале общие контуры капель. Тех самых капель, из которых перед ним не так давно появились новорожденные Пауки. Так вот оно что! Еще немного и эти двое станут новой Тварью. А он? Так и останется между ними всеми? Ожидая, пока они расплодятся, пожирая всех магов вокруг? И останется наблюдать за безупречной красотой мертвого мира, по которому будут бродить его новые «родственники»?
И почему-то вспомнилась та девушка, у Тараса, которая уже не сможет увидеть никого и никогда. И четыре высохших тела. Для чего это было? Не для того ли уплачена была эта цена, чтобы он понял, как бороться с этой напастью? Чтобы осталась надежда, и смогли жить остальные: Слон, Гайденн, … Сова?
И пришло кристальное понимание: если он сейчас не сдвинется с места, умрут все. Сначала эти двое, а потом все остальные. Пауки никого не отпустят. Закончат здесь и выйдут наружу. К тем, кто ждет. А без него шансов у оставшихся нет. Они должны были лечь еще при той атаке.
Севилья выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Ты хотел другого, счастливого мира? Пожалуйста. Только свою мечту надо иногда защищать.
Плавно, осторожно, обливаясь холодным потом, Севилья подошел к лежащим. Лапы Твари, завершая узор, мелькали совсем рядом с ним, но не задевали. Берегли своего. Севилья все так же медленно, стараясь даже не дышать, протиснулся по стене ближе к выходу. Взялся за воротники лежащих. Ничего.
Он старательно выгонял из головы все мысли, оставляя звенящую пустоту, чтобы ничем, даже отголоском сознания не выдать своих намерений. Ну! Севилья аккуратно потянул лежащие тела. Ох и нелегкие они.
Лапы на секунду замерли. Потом чуть придержали объект работы. Показывая: мол, подожди, еще не закончили. «Закончили, закончили», уверил непонятно кого Севилья.
«Нет», – сказали лапы, чуть прижав добычу. «Да», – настаивал Севилья, оттягивая по сантиметру два тела. Лапы, неуверенно взметнулись, подарив ему еще пару сантиметров жизни, и приняли решение. Две начали накрывать утаскиваемых, а две потянулись к Севилье, чтобы отодвинуть непонятливого.
Всё, дружба кончилась. Севилья даже пострадать толком не успел.
Резкий удар по линиям отбросил неготовые к такой измене лапы. Севилья видел все, каждую ниточку, из которых был соткан Паук. Каждый узелок, благодаря которому Паук двигался. И он ударил. Изо всех сил. Со всего страха, рвущегося изнутри. Отбросив лапы. Заставив их выпустить и тела Васи с Сержантом, и линии так и не законченного смертельного покрывала. Узор начал распадаться на глазах.
И одновременно изо всех сил он начал оттаскивать потерявших сознание магов подальше от пока еще ничего не понимающего Паука.
А они весили под тонну! Когда Севилья тащил их в час по чайной ложке, этого не было заметно. А когда пришло время резко утащить двоих здоровущих мужиков, увешанных оружием, вот тут-то все недостатки планирования и поперли наружу. У Севильи чуть глаза не лопнули от натуги, когда он рванулся бежать. Какой там бег! Идти получалось еле-еле.
А Паук, тем временем, очухался. Лапы вытянулись в надежде поймать глупца, осмелившегося пойти против своих, но расстояния не хватило. Безумный рывок Севильи все же дал ему возможность разорвать смертельную дистанцию. Лапы заскребли, толкая вперед тело Твари, но это только придало Севилье сил. Пошли догонялки на равных скоростях. Догнать беглецов у Паука не получалось. Но зато получилось
