Грейс принесла наполненный до краев бокал и уселась на прежнее место. Разговор поначалу не клеился, но постепенно, захмелев, Калверт рассказал жене обо всех своих злоключениях, начавшихся после встречи с Плайером в гриль-баре. Рассказ этот весьма заинтересовал Грейс и, когда муж закончил, глаза ее блестели от возбуждения.
– Гарри, почему ты не согласился на предложение Леонетти? – воскликнула она.
Другая женщина сначала стала бы расспрашивать о Люси, любая другая, но не Грейс. Она была чересчур уверена в своей власти над мужем. А возможно, такие детали ее вообще не интересовали.
– Ответь, почему? – повторила она.
– Потому что расписка мне не принадлежит.
– После гибели законного владельца это уже не так, – с раздражением сказала Грейс. – Зря, что ли, ты перенес столько неприятностей?
– Смерть Ван дер Богля лишила расписку хозяина, но отнюдь не дала мне прав на нее.
– Глупости!
– То, что для тебя глупости, для меня элементарная порядочность. Впрочем, тебе этого не понять.
– Не придирайся к словам, дорогой.
– Прости.
Наклонившись вперед, она положила руку ему на колено.
– Мы зря затеяли этот разговор. Не стоило перечить тебе после всего того, что случилось. Ты неважно выглядишь. Прими душ и ложись. Позже, возможно, мы еще поговорим на эту тему.
– Говорить больше не о чем. Я не продам расписку. И на этом закончим.
– Прими душ.
– Не пытайся переубедить меня. Свои убеждения я впитал с молоком матери, – он встал и направился в спальню.
– Гарри! – Грейс вскочила.
– Да? – он обернулся.
– Что же ты собираешься сделать с распиской?
– Отнесу завтра в полицию, – эта мысль только что пришла ему в голову, но зрела уже давно.
– И выбросишь на ветер сорок пять тысяч? – с негодованием воскликнула Грейс.
– Именно, – он кивнул, – и никогда об этом не пожалею.
Провожаемый гневным взглядом Грейс, Калверт вошел в спальню, а жена осталась сидеть, невидящим взглядом уставившись в пространство. Когда Калверт, надев пижаму, вернулся в гостиную, она даже не заметила его, вся поглощенная своими мыслями.
Еще стоя под душем и постепенно расслабляясь под струей теплой воды, Калверт готовился к разговору. Сегодняшний вечер должен был внести в их отношения с Грейс полную ясность. Откладывать объяснения на завтра не имело смысла. Он готов на разрыв, пусть даже это и заденет тщеславие Грейс.
Однако в гостиной ее не было. Он проверил кухню и спальню, а затем, застегнув пуговицы пижамы, вышел в коридор и вызвал лифт. Когда лифт, наконец, прибыл, лицо Макса выражало полное недоумение.
– Что-то случилось?
– Макс, миссис Калверт не спускалась сейчас вниз?
– А разве… Странный вопрос. Не хотите ли вы мне сказать, что она меня надула?
– Макс, о чем ты?
– Она спустилась и сказала, что вы велели ей отдать тот конверт, который дали мне накануне. Я так и сделал.
Ни слова не говоря, Калверт бросился по коридору в свою комнату. Макс недоуменно пожал плечами и с силой захлопнул за собой дверку лифта.
Глава 9
Было далеко за полночь, когда Калверт приехал на такси к Леонетти. Его квартира располагалась прямо над выставочным залом, в витрине которого были выставлены картины, подсвеченные невидимыми светильниками. Из-за окон второго этажа, задернутых голубыми шторами, пробивался свет.
Калверт вошел в задрапированный красной тканью вестибюль и позвонил. Дождавшись зуммера, нажал на ручку двери и вошел в слабо освещенный холл. Поднимаясь по лестнице, он услышал, как наверху открывалась дверь и Леонетти раздраженно произнес:
– Когда, Джоэл, ты перестанешь забывать дома свой ключ?
Калверт продолжал подниматься и почти столкнулся с одетым по-домашнему Леонетти.
– Какая неожиданность, мистер Калверт! – воскликнул он. – Но неожиданность приятная. Входите.
Леонетти пропустил Калверта в холл, стены которого были сплошь увешаны офортами, эстампами и гравюрами. Из квартиры не доносилось ни звука, а на лице ее хозяина трудно было что-либо прочесть. Здесь ли Грейс? Была? Ушла? Он никогда об этом не узнает.
– Вы пришли по делу? – осведомился Леонетти.
– Да, – сдержанно ответил Калверт.
– Выпьете что-нибудь?
– Нет, спасибо.
– Как угодно.
Леонетти присел. Чувствовалось, что он весь горит от нетерпения.
– Я боялся, что вы уже спите, – сказал Калверт.
– Не скажу, что я не допускал возможности такого визита. Но в данный момент я ожидал сына.
– Джоэла?
– Да. Не хочу возлагать на вас бремя своих забот, но все же скажу, что мой сын – профессиональный борец.
– Что вы говорите? – Калверт пытливым взглядом оглядел комнату, но не отыскал в ней никаких следов пребывания Грейс.
– Мы родом из Флоренции. Наша семья занимается предметами искусства больше двух веков. А Джоэл, пренебрегая этими традициями, увлекся борьбой.
– Весьма странно, – вежливо согласился Калверт.
Чувствовалось, что Леонетти взгромоздился на своего любимого конька и не скоро с него слезет. Но Калверту это было только на руку, поскольку давало возможность оглядеться и подумать. Направляясь к Леонетти, он был почти уверен, что Грейс с распиской направилась именно сюда. Но теперь он начал в этом сомневаться. Леонетти тем временем продолжал:
– Джоэл бросил колледж на втором курсе и с головой ушел в борьбу. Он борется среди профессионалов. Слава богу, что он догадался взять псевдоним.
– Вы посещали его выступления?
– Да, – отрывисто сказал Леонетти. – Однажды я пошел в какой-то захудалый клуб, желая увидеть, как его изобьют и унизят. А когда я увидел сына… напряженного, полуголого, мне захотелось его защитить. Вот такие противоречивые чувства боролись во мне. Испугавшись неизвестно чего, я ушел. Вернее, убежал в панике… А он победил. Он редко проигрывает.
– Я, пожалуй, выпил бы чего-нибудь, – сказал Калверт.
– Мои причитания утомили вас?
Леонетти исчез на пару минут и вернулся с двумя бокалами мартини.
– Как же он дошел до такой жизни?
– Трудно сказать, – Леонетти пожал плечами. – Но, возможно, я сам способствовал этому.
Они отсалютовали друг другу бокалами и выпили.
– А теперь, – на лице Леонетти появилась улыбка, – мы подошли к цели вашего визита.
– Вы по-прежнему готовы заплатить мне за расписку сорок пять тысяч?
– Готов был несколько часов назад.
– А что изменилось? – Калверт едва не раздавил свой стакан в руке.
– Я хотел купить, но вы не согласились продать.
