Морем к народам иного языка; хочу я в Темесе Меди добыть, на нее обменявшись блестящим железом; Свой же корабль я поставил под склоном Нейона лесистым На поле, в пристани Ретре, далеко от города. Наши Предки издавна гостями друг другу считаются; это, Может быть, слышишь нередко и сам ты, когда посещаешь Деда героя Лаэрта… а он, говорят, уж не ходит Более в город, но в поле далеко живет, удрученный Горем, с старушкой служанкой, которая, старца покоя, Пищей его подкрепляет, когда устает он, влачася По полю взад и вперед посреди своего винограда. Я же у вас оттого, что сказали мне, будто отец твой Дома… но видно, что боги его на пути задержали: Ибо не умер еще на земле Одиссей благородный; Где-нибудь, бездной морской окруженный, на волнообъятом Острове заперт живой он иль, может быть, страждет в неволе Хищников диких, насильственно им овладевших. Но слушай То, что тебе предскажу я, что мне всемогущие боги В сердце вложили, чему неминуемо сбыться, как сам я Верю, хотя не пророк и по птицам гадать неискусен. Будет недолго он с милой отчизной в разлуке, хотя бы Связан железными узами был; но домой возвратиться Верное средство отыщет: на вымыслы он хитроумен. Ты же теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая: Подлинно ль вижу в тебе Одиссеева сына? Ты чудно С ним головой и глазами прекрасными сходен; еще я Помню его; в старину мы друг с другом видалися часто; Было то прежде отплытия в Трою, куда из ахеян Лучшие с ним в крутобоких своих кораблях устремились. С той же поры ни со мной он, ни я с ним нигде не встречались». «Добрый мой гость, — отвечал рассудительный сын Одиссеев, — Все расскажу откровенно, чтоб мог ты всю истину ведать. Мать уверяет, что сын я ему, но сам я не знаю: Ведать о том, кто отец наш, наверное нам невозможно. Лучше б, однако, желал я, чтоб мне не такой злополучный Муж был отцом; во владеньях своих он до старости б поздней Дожил. Но если уж ты вопрошаешь, то он, из живущих Самый несчастливый ныне, отец мне, как думают люди». Дочь светлоокая Зевса Афина ему отвечала: «Видно, угодно бессмертным, чтоб был не без славы в грядущем Дом твой, когда Пенелопе такого, как ты, даровали Сына. Теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая, Что здесь у вас происходит? Какое собранье? Даешь ли Праздник иль свадьбу пируешь? Не складочный пир здесь, конечно. Кажется только, что гости твои необузданно в вашем Доме бесчинствуют: всякий порядочный в обществе с ними Быть устыдится, позорное их поведение видя». «Добрый мой гость, — отвечал рассудительный сын Одиссеев, — Если ты ведать желаешь, то все расскажу откровенно. Некогда полон богатства был дом наш; он был уважаем Всеми в то время, как здесь неотлучно тот муж находился. Ныне ж иначе решили враждебные боги, покрывши Участь его неприступною тьмою для целого света; Менее стал бы о нем я крушиться, когда бы он умер: Если б в троянской земле меж товарищей бранных погиб он Иль у друзей на руках, перенесши войну, здесь скончался, Холм гробовой бы над ним был насыпан ахейским народом, Сыну б великую славу на все времена он оставил… Ныне же Гарпии взяли его, и безвестно пропал он, Светом забытый, безгробный, одно сокрушенье и вопли Сыну в наследство оставив. Но я не о нем лишь едином Плачу; другое великое горе мне боги послали: Все, кто на разных у нас островах знамениты и сильны, Первые люди Дулихия, Зама, лесного Закинфа, Первые люди Итаки утесистой мать Пенелопу Нудят упорно ко браку и наше имение грабят; Мать же ни в брак ненавистный не хочет вступить, ни от брака Средств не имеет спастись; а они пожирают нещадно Наше добро и меня самого напоследок погубят». С гневом великим ему отвечала богиня Афина: «Горе! Я вижу, сколь ныне тебе твой отец отдаленный Нужен, чтоб сильной рукой с женихами бесстыдными сладить. О, когда б он в те двери вступил, возвратяся внезапно, В шлеме, щитом покровенный, в руке два копья медноострых!.. Так впервые увидел его я в то время, когда он В доме у нас веселился вином, посетивши в Эфире Ила, Мермерова сына (и той стороны отдаленной Царь Одиссей достигал на своем корабле быстроходном; Яда, смертельного людям, искал он, дабы напоить им Стрелы свои, заощренные медью; но Ил отказался Дать ему яда, всезрящих богов раздражить опасаясь; Мой же отец им его наделил по великой с ним дружбе). Если бы в виде таком Одиссей женихам вдруг явился, Сделался б брак им, судьбой неизбежной постигнутым, горек. Но — того мы, конечно, не ведаем — в лоне бессмертных Скрыто: назначено ль свыше ему, возвратясь, истребить их В этом жилище иль нет. Мы размыслим теперь совокупно, Как бы тебе самому от грабителей дом свой очистить. Слушай же то, что скажу, и заметь про себя, что услышишь: Завтра, созвав на совет благородных ахеян, пред ними Все объяви ты, в свидетели правды призвавши бессмертных; После потребуй, чтоб все женихи по домам разошлися; Матери ж, если супружество сердцу ее не противно, Ты предложи, чтоб к отцу многосильному в дом возвратилась, Где, приготовив все нужное к браку, богатым приданым Милую дочь, как прилично то сану, ее наделит он. Также усердно советую, если совет мой ты примешь: Прочный корабль с двадцатью снарядивши гребцами, отправься Сам за своим отдаленным отцом, чтоб проведать, какая
