себя легко и уверенно. Вот что он подумал:
Кто я такой, чтобы делать положительные заключения о морали и кодексе выживания всего человечества?
Как кто? Я сын врача, человека, выбравшего служение человечеству, уверенного в своей правоте. Он пытался заставить меня служить так же, потому что был уверен, что это единственный правильный путь. И я за это ненавидел его всю жизнь… Теперь я понял, папа. Я понял!
Он рассмеялся, чувствуя, как тяжесть старой обиды и гнева навсегда покидают его, рассмеялся просто от радости. И как будто зрение его стало ярче, свет во всем мире сильнее, мозг его обратился к теперешней проблеме, мысленные пальцы словно крепче ухватились за скользкую поверхность, схватились уверенно…
Дверь открылась. Джейни сказала:
— Гип…
Он медленно встал. Мысль его стремилась все дальше и дальше, она к чему-то приближалась. Если он только сможет схватить, сжать пальцами…
— Иду.
Он вошел в дверь и ахнул. Как будто оказался в гигантской теплице в пятьдесят ярдов шириной и сорок глубиной; большие застекленные панели спускались сверху навстречу газону — скорее даже парку — по ту сторону дома. После замкнутости и темноты, которые он видел, этот простор поражал, но одновременно сильно возбуждал. Возбуждение помогло его мысленным пальцам подняться выше, схватить крепче…
Он видел идущего навстречу человека. Быстро пошел вперед, чтобы быть подальше от Джейни на случай взрыва. Он знал, что будет взрыв.
— Ну, лейтенант. Меня предупредили, но все равно должен сказать, вы меня удивили.
— А я не удивлен, — ответил Гип. Он подавил удивление другой природы: был уверен, что голос подведет его, однако этого не произошло. — Я все семь лет знал, что найду вас.
— Клянусь Господом, — радостно и удивленно сказал Томпсон. Радость была недоброй. Через плечо Гипа Томпсон сказал:
— Прошу прощения, Джейни. До сих пор я тебе не верил, — Потом обратился к Гипу:
— У вас поразительные способности к восстановлению.
— Гомо сапиенс — выносливое существо, — ответил Гип. Томпсон снял очки. У него оказались большие круглые глаза, такого же цвета и блеска, как черно-белый телевизионный экран. Белок виден был вокруг всего зрачка, абсолютно круглого и выглядевшего так, словно вот-вот начнет вращаться.
Кто-то когда-то сказал:
— Держись подальше от его взгляда, л все будет в порядке.
Сзади Джейни резко сказала:
— Джерри!
Гип повернулся. Джейни подняла руку и оставила зажатым в губах маленький стеклянный цилиндр, меньше сигареты. Она сказала:
— Я тебя предупредила, Джерри. Ты знаешь, что это такое. Только дотронься до него, и я прикушу это. И тогда всю жизнь ты с Бэби и близнецами будешь жить, как обезьяна в клетке с белками.
Мысль, мысль…
— Я хотел бы познакомиться с Бэби.
Томпсон оттаял. До сих пор он стоял совершенно неподвижно, не отрывая взгляда от Джейни. Но вот повернул свои круглые очки.
— Вам он не понравится.
— Я хочу задать ему вопрос.
— Никто, кроме меня, не задает ему вопросов. Вероятно, вы надеетесь получить ответ?
— Да.
Томпсон рассмеялся.
— В эти дни никто вообще не получает ответов. Джейни негромко сказала:
— Сюда, Гип.
Гип повернулся к ней. Он отчетливо чувствовал за собой растущее напряжение — в воздухе, рядом с его плотью. И подумал, так ли действовала на людей голова Горгоны, даже на тех, кто не смотрел на нее.
Он вслед за Джейни прошел к нише в единственной не забранной стеклом стене. В нише стояла колыбель размером с ванну.
Он не ожидал, что Бэби такой толстый.
— Давай, — сказала Джейни. Стеклянный цилиндр по-прежнему был зажат у нее в губах.
— Да, давайте. — Сзади голос Томпсона прозвучал так близко, что Гип вздрогнул. Он не слышал, как тот идет за ними. Гип глотнул и спросил у Джейни:
— Что я должен сделать?
— Просто мысленно задай свой вопрос. Он, вероятно, уловит его. Насколько я знаю, он воспринимает все.
Гип наклонился к колыбели. Взгляд тусклых глаз, похожих на кожу пыльных черных ботинок, встретил его. Гип мысленно сформулировал:
— Когда-то у этого гештальта была другая голова. Гештальт может иметь других телекинетистов и телепортистов. Бэби, а можно ли заменить тебя?
— Он говорит «да», — сказала Джейни. — Помнишь того нахального телепата с кукурузным початком? Томпсон с горечью сказал:
— Не думаю, чтобы ты совершила такое чудовищное преступление, Джейни. Я могу убить тебя за это.
— Ты знаешь, как это сделать, — любезно ответила Джейни.
Гип медленно повернулся к Джейни. Мысль подошла ближе, или он сам поднялся выше. Как будто пальцы его наконец ощутили закругление, нашли точку опоры.
Если Бэби, сердце и центр, хранилище сути этого нового существа, всего, чем оно было и что сделало, если Бэбп может быть заменен, значит гомогештальт бессмертен!
И тут он наконец ухватил. Он все понял.
Гип спокойно сказал:
— Я спросил Бэби, можно ли его заменить, можно ли переместить его банки памяти и вычислительные способности.
— Не говори ему! — закричала Джейни. Томпсон снова погрузился в свою абсолютную, неестественную неподвижность. Наконец он сказал:
— Бэби сказал «да». Я это уже знаю. Джейни, ты ведь тоже это знала?
Она издала звук, похожий на сдавленный кашель. Томпсон сказал:
— Знала и не говорила мне. Конечно, не говорила. Бэби не может разговаривать со мной. А вот другой сможет. Я могу прямо сейчас все извлечь из лейтенанта. Кончай со своей мелодрамой. Ты мне больше не нужна, Джейни.
— Гип! Беги! Беги!
Они поворачиваются, поворачиваются, как колеса, как…
Гни услышал крик Джейни, новый крик, затем скрежещущий звук. Глаза исчезли.
Он пошатнулся, прижав руки к собственным глазам. В комнате продолжал звучать нечленораздельный крик. Гип посмотрел сквозь пальцы.
Томпсон качался, голова его раскачивалась, едва не касаясь плеч. Он пинался и толкался локтями. Держала его, закрывая ему глаза руками и упираясь коленом в спину, Бонни. Именно она и кричала нечленораздельно.
Гип бросился вперед с такой скоростью, что в первые три шага едва касался пола. Он так крепко сжал кулак, что заболели пальцы. Удар, в который он вложил весь гнев и все страдания минувших лет, пришелся Томпсону в солнечное сплетение, и тот беззвучно упал. Негритянка тоже, но, она перевернулась и легко вскочила на ноги. Подбежала к Гипу, улыбаясь как луна, дружески сжала руку, потрепала по щеке,
