В сознании Кейт возникает еще одна связь.
Вспоминается то, что сегодня утром говорил по телефону Ред:
'И Эсхил, и Еврипид писали об Оресте, которого фурии свели с ума, после того как он убил свою мать'.
Кейт снимает фотографию со стены и закрывает дверь. Она не хочет, чтобы Алекс что-то услышал.
Кейт сильно ударяет снимок стеклом о край ванны, как будто разбивает яйцо о край сковородки. Стекло разлетается, зубчатые осколки сыплются в ванну. Кейт переворачивает фотографию, ударами выбивает еще несколько осколков и достает изнутри буклет 'Амадея'.
Пролистывает странички. Реклама. Содержание. Благодарности.
Об актерах.
Алекс Мелвилл следует вторым, после Мэтта Келлмана, исполнявшего роль Сальери. Черно-белая фотография, на которой он улыбается в камеру. Доброжелательное, открытое лицо, скрывающее укоренившуюся в сердцевине порочность.
'Алекс Мелвилл (Моцарт). Вступив в труппу Абер-динского любительского театра четыре года назад, он опробовал себя в самых разных ролях, наиболее заметными из которых были роль Биффа в пьесе Артура Миллера 'Смерть коммивояжера' и Ореста в трилогии Эсхила 'Орестея' ('Агамемнон', 'Хоэфоры' и 'Эвмениды'). Работает в аукционном доме 'Укьюхарт' и, по его словам, многим сценическим приемам научился, наблюдая за работой аукционистов'.
Да, в труппу он вступил четыре года назад. Через некоторое время после того, как его родители погибли в автомобильной катастрофе.
Во всяком случае, так сказал он.
Алекс блистательно исполнил главную роль в трилогии о человеке, который, убив свою мать, узнал, что за это преступление фурии будут нещадно преследовать его до края земли. И так проникся этой ролью, что не просто перевоплотился в Ореста – Орест воплотился в него. Роль в пьесе породила навязчивую идею, вылившуюся в убийство.
Тисифона. Петра Галлахер. Прошлое Кейт.
Мегера. Элизабет Харт. Будущее Кейт.
Алекто.
Кейт возвращается в спальню. Ее рука сжимает рукоять ножа с такой силой, что белеют костяшки. Она знает, что, несмотря на обуревающие ее эмоции, должна действовать расчетливо и хладнокровно.
Голова Лео покоится на руке Алекса. Они оба спят.
Оглядевшись по сторонам, Кейт кладет поблескивающий в лучах вечернего солнца нож на прикроватный столик, как можно дальше от Алекса. Если он встрепенется, то в первые несколько секунд схватить оружие не сможет.
Потом, с бесконечной осторожностью, чтобы не потревожить другого спящего, она просовывает руки под тело мальчика, напрягается и приподнимает Лео, снимая его голову с руки Алекса. Мальчик, посапывая, льнет к матери, глазенки его приоткрываются и закрываются снова. Алекс по-прежнему спит. Держа Лео на весу и прижимая его к себе одной рукой, Кейт берет другой рукой со столика нож и начинает пятиться к двери.
Вся ее жизнь сосредоточилась в длящихся мгновениях настоящего. Прошлое миновало, подведя ее к этому мгновению; будущему еще предстоит наступить. Значение имеет лишь происходящее здесь, сейчас.
Главное – убраться от чудовища, угнездившегося в ее постели.
Кейт бросает взгляд через плечо, проверяя, далеко ли до выхода, и в этот миг одновременно ощущает резкую боль в ступне и слышит треск.
Из-под ее ноги вылетает игрушечная машинка Лео. Алекс садится прямо в постели.
– Который час?
Его голос ничуть не кажется сонным.
Лео тоже просыпается. Он ежится у нее на руках.
– Кейт, что ты вообще делаешь? С тобой все в порядке?
– В полном порядке! – Голос ее дрожит и срывается. – В таком, что лучше не бывает!
Он отбрасывает ногами покрывало и спускает ноги на пол.
– Ты что, взяла в обычай все время ходить с кухонным ножом? Зачем?
'Тебе виднее, солнышко, – думает она. – Кому это знать, как не тебе?'
Он играет с ней, точно так же, как играл с другими. Кейт смотрит ему в пах, прикидывая, будет ли удар в это место достаточно эффективен.
– Только подойди ко мне поближе, сукин сын. Я тебя прирежу. Клянусь, кишки выпущу!
Она не узнает собственного голоса. Он какой-то чужой, совсем незнакомый.
– Кейт, что это на тебя накатило? Ты не заболела? Может, вызвать врача?
Кейт качает головой так сильно, что ей кажется, будто мозги трясутся из стороны в сторону. Он делает два шага вперед и протягивает руки.
– Послушай, давай я возьму Лео.
