льна, обычные в швейцарских озерных селениях, здесь совершенно отсутствуют. Единственная ткань, которая там найдена, — это кусок рогожи из волокна, полученного из луба какого-то дерева. Озерное жилище в Лайбахе не было покинуто ранее начала металлического века, так как в нем была найдена коллекция медных и бронзовых вещей; этот факт установляет сближение между этим озерным поселением и историческим занятием этой страны латовигами, которые, по мнению Цейсса, были кельтами{219}.
По этой дороге, через Карниолию, образующую самый легкий переход через Альпы, умбры, близкие родственники кельтов, могли проникнуть в Италию. Другой путь, через ущелье Бреннера, был занят ретийцами, принадлежавшими, вероятно, к лигурийской расе. Кельты, современные круглым курганам Бретани и пещерам Бельгии, находились почти на той же ступени цивилизации, на какой были и кельты первых озерных жилищ{220}.
Круглые курганы каменного века были гробницами пастушеского народа, одомашнившего быка, барана, козу и свинью{221}. Хотя не найдено никакого остатка хлебных зерен, но присутствие мельничных камней, встречающихся нередко, доказывает, по-видимому, что некоторые сорта злаков были в употреблении{222}. Во всех существенных чертах цивилизация неолитических кельтов Бретани была одинакова с цивилизацией первобытных арийцев, как ее нам показывает лингвистическая археология.
Теперь мы перейдем к современникам датских кухонных останков, принадлежавшим к высокорослому длинноголовому типу, представляемому ныне северными германцами и шведами. Этот тип был с такой уверенностью ассимилирован современными немецкими учеными (Линденшмидт, Пенка и Пёше) с типом первоначальных арийцев, что вопрос о степени их цивилизации стал важным пунктом в рассуждении об этническом родстве арийцев.
Обширные скопления, называемые кьёккенмеддингами (Kjoekkenmoeddings), окаймляющие часть датских и шведских берегов, были уже описаны. Это, очевидно, отбросы, накопленные за долгий период расой дикарей. Они состоят главным образом из раковин устриц и других моллюсков, но содержат также многочисленные кости диких животных, птиц и рыб. Каменные орудия в них весьма многочисленны, грубы, но некоторые сработаны тщательно. Там встречаются каменные булавки и орудия из рога, но посуда, столь многочисленная в древних озерных жилищах, тут крайне редка. Грубость орудий и редкость посуды показывает, что в течение громадного периода времени, который был нужен для образования этих скоплений, произведшие их люди мало сделали успехов в промышленных искусствах.
Теперь мы применим к этим кьёккенмеддингам ту же систему лингвистической проверки, которую применяли к озерным постройкам. Они содержат кости оленя, бобра, медведя, выдры, ежа, рыси, лисицы и волка, все таких животных, которые, как известно из лингвистических изысканий Шрадера, были известны первобытным арийцам. Это, однако же, не имеет решающего значения, так как костей лошади, зайца, белки, животных, также известных арийцам, там не встречается. Фактом, еще более важным, представляется отсутствие животных, о которых на основании лингвистических исследований полагают, что они были одомашнены ранее разделения арийцев. Отсутствуют останки козы, барана или даже быка; а есть лишь несколько костей зубра, которые принадлежали, без сомнения, дикому животному, убитому на охоте. Отсутствие костей северного оленя, которые встречаются в пещерах короткоголовых людей Лессы, доказывает сравнительно недавнее время происхождения кьёккенмеддингов и может также означать, что лапландцы в эту эпоху уже отодвинулись дальше к северу.
Единственным одомашненным животным была собака, которую при случае употребляли в пищу, когда не было других съестных припасов. Одомашнение собаки было установлено профессором Стинструпом, который, как мы уже видели, доказал на опыте, что некоторые кости птиц и некоторые части костей четвероногих, неизменно отсутствующие в этих кучах останков, суть именно те, которые съедаются собаками; тогда как кости, находимые там, суть те, которые собаки оставляют обыкновенно в стороне{223}.
Череп из Стенгенеса доказывает тожество расы кьёккенмеддингов с расой скандинавов; с другой стороны, думают, что самые древние озерные жилища восходят столь же далеко, как и иные из кьёккенмеддингов. Степень цивилизации самых древних из озерных селений совпадает с таковой же, приписываемой археологией первобытным арийцам, тогда как цивилизация современников кьёккенмеддингов была гораздо грубее; она была не выше цивилизации жителей Огненной Земли или индейцев диггеров в Орегоне.
Вирхов, Брока и Калори согласны в том, что брахикефалический или «туранский» череп выше по форме черепа долихокефалического. Из существующих рас наиболее низко стоящие, как австралийцы, тасманийцы, папуасы, ведда, негры, готтентоты и бушмены, так же как и природные племена Индии, принадлежат к длинноголовому типу, тогда как бирманцы, китайцы, японцы и народы Центральной Европы принадлежат к типу короткоголовому. Аккадийцы, принадлежавшие к туранской расе, уже около 7000 лет тому назад достигли высокой степени цивилизации, из которой произошла цивилизация семитов. На основании этого факта вероятнее предположить, что Европа обязана своим языком и цивилизацией скорее короткоголовой, чем длинноголовой, расе.
Между образом жизни двух рас была существенная разница. Арийцы до лингвистического разделения были народом пастушеским, они изобрели повозку, запряженную быками; стало быть, очевидно, одомашнили быка, но они не знали искусства рыбной ловли, так как термины, обозначающие сети, удочку, крючок и другие рыболовные снаряды различны в большей части арийских языков. Ни костей рыб, ни крючков не встречается в самых древних из озерных жилищ и в Германии, и в Италии. С другой стороны, современники кьёккенмеддингов не одомашнили быка, но питались главным образом устрицами и другими двустворчатыми морскими моллюсками вперемежку с охотничьей добычей. Они были, однако, очень искусными рыболовами, так как в кучах раковин попадаются в большом количестве кости селедки, угря и камбалы. Если б арийцы происходили от расы кьёккенмеддингов, то трудно было бы понять, каким образом они могли потерять вкус к рыбе или забыть искусство рыболовства, которым они преимущественно занимались.
Не менее трудно поверить тому, что благородная раса арийцев имела своими предками отвратительных дикарей кьёккенмеддингов, с их узким и убегающим лбом, низким черепом, прогнатной челюстью, выдающимися глазными дугами, и с их животными наклонностями, столь ясно обозначаемыми развитием затылочной области, кочевых охотников без постоянного жилища, не имевших даже настоящих могил для погребения своих мертвых.
Легче поверить тому, что арийская цивилизация обязана своим происхождением широкоголовой расе Центральной Европы, обладавшей искусством строить при помощи грубых каменных орудий озерные поселения Швейцарии и Италии.
Можно возразить, что обе цивилизации не были современны одна другой и что образование раковинных куч прекратилось задолго до того, как были воздвигнуты первые озерные постройки. Однако это, по-видимому, было не так. Думают, что оба эти периода заняли около двух или трех тысяч лет, а тип кремневых орудий, найденных в озерных жилищах Шуссенрида, считается более архаическим, чем некоторые из орудий кьёккенмеддингов{224}. Сверх того, существуют основания думать, что раса кьёккенмеддингов сохранила тот же образ жизни доисторических времен. Таким образом, Вирхов, как мы уже видели{225}, считает, что он открыл потомков древних фризов в плоскоголовых обитателях некоторых островов Зюдерзее, черепа которых принадлежат к стоящему на невысокой степени типу Неандерталя. Обитателями этих островов должны были быть те самые свирепые дикари, которых описывал Цезарь, обитавшие около устья Рейна и питавшиеся рыбой и птичьими яйцами{226}. Если эти островитяне были, как утверждает Вирхов, предками фризов, язык которых сохраняет архаическую форму тевтонского языка, то мы должны из этого заключить, что они были изолированным остатком чистой тевтонской расы. По форме черепа они приближаются к шведам более чем к какой-нибудь из других европейских рас: их образ жизни во времена Цезаря соответствует образу жизни современников кьёккенмеддингов, черепа которых принадлежат к шведскому долихокефалическому типу.
Но, если во времена Цезаря эти береговые племена, питавшиеся рыбой, были еще совершенными дикарями, то весьма трудно отождествлять их с первоначальными арийцами, питавшими отвращение к рыбе и ранее лингвистического разделения достигшими пастушеского периода, арийцами, которые одомашнили
