— Никогда. Мне говорили, что там очень жарко и это опасно.
— Как долго они занимались этим делом?
— Неделю. Может, десять дней. Иногда в доме становилось так жарко, что я выходила на улицу.
— А вы никогда не интересовались, что они там все-таки делают?
— Мне велели не совать нос не в свое дело.
— …Откуда у вас это письмо?
— Миссис Айрленд передала.
— Судя по дате, оно написано шесть месяцев назад. Вы что, даже не пытались доставить его по адресу?
— Нет.
— Но почему?
— Не могу сказать.
— А мистер Лэтч знал об этом письме?
— Не могу сказать.
— Содержание его вам известно?
— Успокойтесь, сержант нальет вам воды. Ну что, известно вам его содержание?
— Да, я читала его.
— И как вам кажется, женщина, которая его написала, в здравом уме?
— Не могу сказать.
— Не можете сказать?
— Не могу
В.: Итак, расскажите о себе.
О.: Рассказать о себе?! Да ни слова не услышите; что же я, дурак? Будь я из благородных, вы меня сюда не притащили бы, вы и сами это знаете.
В.: При аресте в Эпсоме при вас оказалось двадцать фунтов. Как они к вам попали?
О.: Честно заработал, вот и весь мой ответ.
В.: Ладно, пока оставим это. Что вас связывает с человеком по имени Пертуи?
О.: Ничего. Я впервые встретился с ним в день скачек.
В.: У вас дома были найдены башмаки с крупицами золота на подметках. Как вы это объясните?
О.: Никак. Об этом мне ничего не известно.
В.: А также кожаные краги, сильно обгоревшие, словно их в огне держали. Это вы как объясните?
О.: Ответ тот же. Никак. Вы что, всю ночь меня здесь держать собираетесь?
В.: Если понадобится, то всю неделю. Кто такой Боб Грейс?
О.: Этого малого я знаю.
В.: Что за малый?
О.: Очень славный. Но спросите лучше его самого.
В.: Я предпочитаю спросить вас. Вам известно, что он работает на мистера Пертуи?
О.: Может, он и говорил что-то в этом роде. Но меня это не касается.
В.: Однако же вас дважды видели в его кабинете. У меня есть показания свидетелей. Что скажете на это?
О.: Ничего.
В.: Миссис Шарп, это ваша домоправительница, утверждает, что однажды этим летом она обнаружила у вас в буфете сорок соверенов.
О.: Не ее дело, что я держу у себя в буфете.
В.: Я вынужден предупредить, что вы находитесь в плохом положении. Очень. Расскажите нам о Пертуи.
О.: Нечего мне и о нем сказать.
В.: Вам в Суффолке бывать приходилось?
О.: Насколько я помню, нет.
В.: А вот это не ваше?
О.: Славная игрушка. Но нет, впервые вижу.
В.: Но ведь как ею пользоваться, вы знаете.
О.: Можете думать все, что вам угодно. Мне наплевать.
В.: Будь моя воля, я бы дал вам хорошую взбучку.
О.: Руки коротки. Я ничего не сделал. Отпустите меня.
Глава 29
КОНЕЦ ФИРМЫ «ПЕРТУИ ЭНД К°»
Мистер Пертуи сидел у себя в кабинете с тусклыми окнами и видом на купол собора Святого Павла. Было десять утра — время, когда по всем правилам жизнь в этом помещении должна бы достичь точки кипения, когда все должно быть на ходу, все замыслы — в процессе своего осуществления. Но на самом деле мистер Пертуи сидел один, в тишине. Облаченный в свой обычный строгий костюм, с тростью, лежащей перед ним на столе, и развернутой газетой, внешне он выглядел и вел себя, переводя взгляд со строчек на тусклые стекла, так же, как в любое другой день. Но окажись сейчас в кабинете его помощник, он сразу бы заметил, что взгляд мистера Пертуи то и дело устремляется на дверь, а любой шум на улице заставляет его резко вскидывать голову, вызывая на лице выражение неподдельного интереса. Мистер Пертуи принадлежал к тем людям, которые умеют скрывать свою тревогу. При всех страхах, поселившихся в его душе, он твердо решил, что никто, кроме него самого, даже догадываться об их существовании не будет.
Миновал час с того момента, как мистер Пертуи появился у себя в кабинете, и прошел он в беспрестанных раздумьях. Тридцать шесть часов назад в руках у капитана Мактурка оказался Пирс. Всех обстоятельств задержания мистер Пертуи не знал, но кое-что ему было известно, ибо у таких, как он, имеются свои люди даже среди противников. Впрочем, утверждать это относительно капитана Мактурка не могу, однако фактом остается: в тот вечер, когда Пирс был задержан, слух об этом достиг ушей мистера Пертуи. Полагаю, что менее хладнокровный, чем мистер Пертуи, человек сел бы в этот момент на корабль и сбежал на континент либо забился в какой-нибудь глухой угол, где его никто не сможет найти. Оценив ситуацию и прикинув, какие сведения капитан Мактурк мог вытянуть из Пирса, он решил, что какое-то время в его распоряжении еще имеется и его надо потратить на решение неотложных дел.
Отложив газету, мистер Пертуи сел за стол и вынул из ящика два листа писчей бумаги. Взяв ручку и в очередной раз повернув голову на внезапно донесшийся с улицы стук колес, он нацарапал на верхнем листе несколько строк, снова сунул руку в ящик, извлек оттуда конверт и надписал адрес: «Джон Дикси, эск. Истон-Холл, близ Уоттона, Норфолк». Над другим листом бумаги мистер Пертуи размышлял в течение нескольких минут и, наконец, с большим тщанием, нежели в первый раз, написал следующее: «Мне неожиданно пришлось уехать из города. Когда вернусь, не знаю. Оставляю деньги, их должно хватить на ближайшие нужды. Не исключено, что будут вопросы относительно моего местопребывания. В этом случае ты можешь с чистым сердцем отвечать, что не знаешь. Любящий тебя Р. Пертуи».
Эту записку мистер Пертуи запечатал вместе с двадцатифунтовой банкнотой в другой конверт, на котором надписал адрес: «Мисс Дж. Томсет, Лабурунум-виллас, Сент-Джон-Вуд». Быть может, отыскивая почтовые марки, мистер Пертуи вспомнил себя и молодую женщину катающимися в экипаже по берегу реки, но даже если и так, то ничто в выражении его лица не выдало этого. Едва мистер Пертуи наклеил марки и сунул письма в наружный карман рубашки, как за дверью раздались тяжелые шаги. Сохраняя полное спокойствие, но не упуская из вида трости, мистер Пертуи вернулся за стол, однако не успел опуститься на стул, как в комнату ввалился Боб Грейс. Волосы его были растрепаны, шляпа низко опущена на лоб.
