возвышении огромной кровати. Он уложил ее на середину, подошел к полке, зажег полдюжины свеч и остановился, глядя на нее сверху вниз.
– Я еще никого не желал так, как желаю тебя, – сказал он, зная, что говорит правду. А затем быстро шагнул к кровати. – Эванджелина, что с тобой? Почему ты так смотришь на меня?
– Ты обнаженный, – сказала она, не сводя глаз с его паха. – Совершенно обнаженный. – Она облизала губы, и у Ричарда чуть не начались конвульсии. – Ты был таким, когда выходил из воды, но есть разница.
Он прирос к месту, изнывая от желания.
– Теперь ты так отличаешься от меня, что у нас ничего не получится. Не получится! Я передумала. Мне не нужен любовник. Я хочу уйти к себе и надеть ночную рубашку.
– О Боже, – сказал Ричард и вдруг расхохотался. Он хотел сказать что-то насмешливое о мужских достоинствах покойного Андре, но ощутил жгучее желание сейчас же очутиться между ее ног.
– Я не причиню тебе боли. Больно будет скорее мне, чем тебе. Ну же, любовь моя… Не закрывай глаза. Мужчинам нравится, когда женщины смотрят на них. Особенно если они смотрят с восхищением.
Ричард наклонился и нежно положил руку на ее живот. Он больше ничего не говорил, ничего не делал – просто стоял, держа большую, теплую ладонь на ее лоне. Затем его пальцы медленно двинулись вниз, и вскоре Эванджелина затаила дыхание, глядя на него широко раскрытыми глазами, зная, что он изучает ее и смотрит на свои пальцы. Она выгнулась, подалась навстречу ласкавшим ее рукам и вскрикнула. Пальцы герцога тут же отдернулись, и разочарованная до глубины души Эванджелина со свистом втянула в себя воздух. Ее груди напряглись, И тут Ричард застыл в нерешительности. С чего начать? Ему хотелось всего сразу.
– Что ты со мной делал? – прошептала она, не отводя глаз от его лица, – что ты делал?.. Я никогда не представляла… Это нормально? Ты сделаешь это снова?
– Проклятье! – прорычал он, сел рядом, опустил голову и прильнул губами к ее груди.
Эванджелина сгорала от страсти, но, казалось, не знала, что делать, чтобы мужчина доставил ей еще большее наслаждение. Ричард сосал ее груди, а потом его рука скользнула по ребрам девушки и снова легла ей на живот. Эванджелина забилась всем телом, судорожно втянула в себя воздух и впилась в его плечи.
– Пожалуйста, – взмолилась она.
– Ладно, – глухо ответил Ричард, не отрываясь от ее груди.
Его палец вновь скользнул внутрь. Эванджелина вскрикнула и всем телом рванулась ему навстречу.
– Спокойнее, – сказал он, глядя на ее губы. Пусть Эванджелина кончит первой. Она была недалека от этого. – Смотри на меня.
Ее голова металась по подушке из стороны в сторону.
– Смотри на меня.
Эванджелина подчинилась. Ричард смотрел на нее, продолжая ласкать пальцами ее влажное лоно. Вскоре глаза Эванджелины расширились, стали туманными, и она задышала так тяжело, что чуть не задохнулась. Однако по-прежнему не отводила взгляда.
– А теперь вперед, – сказал он и поцеловал ее. Пальцы продолжали свою работу, пока Ричард не почувствовал, что Эванджелина сжалась, напрягла ноги и все ее тело свела блаженная судорога, начавшаяся где-то глубоко внутри. Он поднял голову и стал следить, как ее сотрясает оргазм.
Эванджелине казалось, что она умирает, но ей было все равно. Она парила в небесах, взлетая выше и выше, стонала, металась, пока в экстазе не выгнулась дугой и не испустила громкий крик. Затем Эванджелина ослабела, чувствуя, как волны наслаждения все еще сотрясают ее тело, и думая, скоро ли это повторится. Она всмотрелась в смуглое, красивое лицо Ричарда и хрипло сказала:
– Спасибо. Я не знала, что это так чудесно.
Когда по всему ее телу разнеслось нежное тепло, успокаивающее и туманящее сознание, она на мгновение закрыла глаза и поняла, что хочет принадлежать ему вечно. Но это невозможно. Нет, ей суждено провести с Ричардом только одну ночь. Она чувствовала, что по щекам струятся слезы. Всхлипнув, она села и уткнулась лицом в его грудь.
Хотя Ричард по-прежнему не понимал ее (что начало входить у него в привычку), он попытался утешить ее, на время забыв об одолевавшем его жгучем желании. Но осторожные поглаживания по спине, прикосновения сосков к его груди, поцелуи в глаза, уши, шею вскоре произвели на Эванджелину совершенно обратное действие. Эванджелина не задавала никаких вопросов. Ее слезы быстро высохли. Она гладила спину Ричарда и в перерывах между поцелуями лепетала:
– Да, пожалуйста… Пожалуйста, скажи мне, что надо делать.
Он следил за ее огромными затуманившимися глазами. Руки Ричарда ласкали ее живот, туго напрягшийся под его пальцами. Ее кожа была гладкой как шелк.
Эванджелина устремилась к нему, но он прижал ее к кровати.
– Нет, лежи смирно. Теперь я буду ласкать тебя губами, а не руками.
Он лег между ее ног и начал целовать живот. Но пальцы продолжали делать свое дело. Когда на смену им действительно пришли губы, Эванджелина выгнулась всем телом и задышала так тяжело, что у нее чуть не разорвалось сердце.
Она со стоном прошептала его имя. Ричард на мгновение поднял голову и улыбнулся. В этой мужской улыбке чувствовалось довольство собой.
– Спокойнее… Нет, можешь метаться и выгибаться, как тебе хочется. Кричи, Эванджелина. Да, так. А теперь вперед!
От смущения Эванджелины не осталось и следа. Ее пальцы вплелись в его волосы, она стонала от небывалого наслаждения и кусала его плечо. Когда она окончательно потеряла голову, Ричард рывком отодвинулся, широко раздвинул ей ноги и вошел в нее.
Внутри было так горячо и узко, что Ричард заскрежетал зубами от желания вонзиться в нее как можно глубже. Он заставил себя двигаться медленно, хотя это оказалось самым трудным делом в его жизни. Внезапно Эванджелина вытянулась всем телом, затихла и перестала метаться. Он поднял голову и заглянул ей в лицо. В глазах Эванджелины стоял страх.
Он заметил это, но не понял. О Боже, желание становилось невыносимым. Ричард двинулся глубже. Она застонала и схватила его за руки, пытаясь остановить.
– Успокойся, Эванджелина, сейчас все будет в порядке. Только лежи смирно. Ты привыкнешь ко мне. Я буду двигаться медленно, как только смогу. – Но стоило ему сделать движение, как ногти Эванджелины вонзились в его предплечья.
– Нет, пожалуйста, остановись. Пожалуйста. Мне больно. Я не думала, что будет так больно.
Ты сказал, что не причинишь мне боли. Я поверила тебе.
Он заставил себя остановиться и застыл над ней, упершись ладонями в матрас.
– Сейчас ты привыкнешь. Обязательно. Она слегка расслабилась, и Ричард проник глубже. А затем замер на месте, не веря самому себе.
Он уперся в девственную плеву.
Проклятая девственность. Никакого усопшего святого Андре не существовало в природе. Эванджелина смотрела Ричарду в глаза, в которых ясно читалось: «Почему ты не сказала мне, что ты девственница». Этой мысли хватило, чтобы окончательно лишить его рассудка.
Не успели они перевести дух, как Ричард взялся за дело.
– Я знаю, что тебе больно. Потерпи немного. И положись на меня.
Она вскрикнула, на этот раз от боли, а не от наслаждения. От боли, которая заставила ее напрячься всем телом.
– Нет. Потерпи. Не сопротивляйся мне… Ну вот, а теперь я буду лежать спокойно. Теперь я внутри тебя. Весь внутри, и тебе больше не будет больно. Обними меня. Вот так. – Он наклонил голову и поцеловал ее. Поцелуй был таким же горячим и страстным, как то, что было у нее внутри.
Эванджелина пошевелилась, и это чуть не заставило его кончить.
– Лежи тихо, или я уйду из тебя.
– Нет, я не хочу, чтобы ты уходил, – сказала она, целуя Ричарда и покусывая его шею и плечи. – Почему было так больно?
